— Оно под столом — слышу низкий голос Межницкого.

Он поднимает мою одежду, но отдавать не спешит. Заглядывает в глаза, словно ищет там какой-то ответ. Забираю платье, накидываю его на плечи и отворачиваюсь, когда завязываю пояс.

— Где мое белье — спрашиваю у развалившегося на стуле Межницкого.

Он отвлекается от пуговиц на рубашке, и нагло улыбаясь, лезет в карман своих брюк, чтобы через секунду продемонстрировать мне край белого кружева, намотанного на палец.

Наглец.

Делаю попытку забрать свое, но мужчина оказывается быстрее и трусики снова исчезают в его кармане.

Скрещиваю руки на груди, и всем своим видом показываю недовольство. Он смеется в ответ, а когда я пытаюсь уйти ловит меня и сажает к себе на колени.

— Зачем они тебе, Оля? Все равно снимем дома. Все снимем.

Его слова поникают под кожу и вызывают странную реакцию. Мне стыдно и одновременно приятно, а еще, мне нравится все, что сейчас происходит! Господи, я кажется краснею! Дергаюсь, делая еще одну попытку сбежать, и он отпускает меня. Мы оба словно берем паузу. Каждый занимается своим делом. Я — привожу себя в порядок, а Алекс уже набирает кого-то по телефону.

Смотрю на часы. Пятнадцать минут прошли. В теории, Кракен должен успеть скачать информацию, а на практике? Подхожу к столу. Телефон лежит рядом с сумочкой, а на черном экране в углу отчетливо виден зеленый кружочек.

Получилось! У меня получилось!

Радуюсь как ребенок и, кажется, даже чуть подпрыгиваю. Это не ускользает от внимания Межницкого. Взгляд его становится серьезным и холодным, словно он хочет вывернуть меня наизнанку и узнать, что стало причиной веселья.

— Папа денег прислал — поднимаю руку с телефоном — гуляю.

Вполне логичное объяснение моему поведению, приправленное шуткой. Еще одна откровенная ложь, которую Межницкий проглатывает, переключая внимание на телефонный звонок.

Вот так, мысленно проговариваю я, все идет по плану и нервничать не надо. Никому.

Подхожу к окну, любуюсь ночным городом, а на душе хорошо и тепло. Давно так не было, всегда находился какой-то маленький червячок, который потихоньку грыз изнутри. Всегда был, а сейчас ничего такого не чувствую.

— Конечно, не чувствуешь — говорю себе — ты достала информацию.

Получается все? План перешел в финальную стадию, и я скоро буде свободна?

Или нет?

Самый простой и быстрый вариант — отдать все, что я сегодня скачала Вику. Они с отцом выиграют тендер, отец будет гордиться сыном, сын будет счастлив, что оправдал ожидания...

Вроде бы все так, все правильно, но от этих мыслей почему-то неприятно. К горлу подкатывает тошнота. Перенапряжение? Не надо думать об это сейчас. Вечер был не простым, эмоции бурлят, и все важные решения лучше отложить до завтра.

Алекс снова звонит кому-то, ругается и заставляет переделывать отчет. Жесткий, привыкший контролировать все и всех мужчина. Оборачиваюсь, чтобы посмотреть него. Настоящий, самец. Внутри разливается сладкое тепло от воспоминаний, что этот жесткий человек делал со мной пять минут назад. Тело до сих пор помнит его прикосновения и, кажется, я хочу продолжения.

Что он там говорил? Поедем к нему домой?

Отлично, поедем, ведь это единственная возможность обчистить его домашний ноут. Только ради этого и поеду? Или из-за обещанного продолжения?

Еще раз смотрю на Межницкого и встречаюсь с ним взглядом. Его эмоции считываю моментально, они созвучны с моими, и если ему я могу врать, то себе — нет. Не имеет смысла. Я поеду к нему, чтобы продолжить начатое. Сумасшедший секс и ничего более, а приятным бонусом будет информация.

Что будет дальше? Не знаю и, наверное, не хочу знать. Буду действовать по ситуации.

Все, что происходило в офисе я помню. Причину надо искать дальше, в том, что происходило в квартире Межницкого.

Почему же так болит голова? Вроде все было нормально. Приехали на такси домой, душ, секс... Потом начинаются провалы. Помню, что собиралась уезжать, а почему осталась — не помню.

Выхожу из спальни в гостиную, вещи должны быть где-то здесь.

— Черт! — спотыкаюсь обо что-то мягкое и сразу же закрываю рот рукой.

Надо уходить, пока Межницкий не проснулся.

Тру глаза и осматриваюсь в комнате. Платье на кресле, вижу его. Сумка лежит там же. Брюки Межницкого с моим бельем в кармане тоже рядом. Не без удовольствия лишаю мужчину его трофея.