Пока едем до дома, больше не разговариваем.

Дома тоже.

Я переодеваюсь в пижаму и практически сразу ложусь спать. Межницкий остается работать в гостиной, и я засыпаю одна под его монотонные разговоры. Просыпаюсь тоже одна. Странно все, его поведение, мое и еще тендер этот. Казалось бы, радуйся и наслаждайся жизнью, а не получается. Пусто как-то. Жила, строила планы, готовилась, играла роли, а сейчас пустота.

Встаю с кровати и принимаюсь изучать квартиру. Спальня, гостиная, все обычно, без кричащих и пафосных предметов. Прохожу на кухню. Аскетизм наше все? С другой стороны, все понятно, он не готовит, совсем.

Открываю холодильник в поисках чего-то съестного. Негусто, но приготовить простой завтрак хватит. Быстро изобретаю какие-то горячие бутерброды, делаю кофе, благо с техникой у Межницкого все в порядке, и сажусь за стол.

— Что я здесь делаю?

Вопрос звучит в тишине квартиры и, словно ответ на него, слышу трель мобильного. Вспоминать, где я его оставила, бессмысленно. Вчера у меня ни на что не было сил, даже на споры с Межницким, а сегодня? Сегодня вопросов стало еще больше и вечером мы поговорим.

Телефон нахожу в спальне на тумбочке. Уже хорошо. Не где-нибудь под кроватью. На экране пропущенный звонок от Алекса. Перезваниваю.

— Да — отвечает Межницкий.

— Ты звонил?

— Да, Оль. Разбудил? Снова?

— Нет.

— Я заказываю продукты. У меня там, в общем, сама увидишь. Напиши, что купить.

— Хорошо — отвечаю и кладу трубку.

Забавное чувство. Какие продукты?! Домой мне надо! Вещи собрать и домой!

— Права, абсолютно права, Саша — говорю сама себе и одновременно набираю список продуктов — вот продукты закажем, привезут и сразу домой.

Но не уезжаю.

Переодеваюсь в домашний костюм, привожу себя в порядок и дожидаюсь курьера. Казалось бы, все, миссия выполнена.

— А продукты разложить? Испортятся же.

Раскладываю. Упаковываю в пакеты, контейнера. Теперь не испортятся. Довольная окидываю кухню взглядом. Можно идти? Ага, сейчас Межницкому напишу, что продукты приехали, и пойду. Быстро набираю сообщение и иду собираться.

Хорошо — это он о продуктах — чем занимаешься?

Разбирала покупки — пишу я.

Где хочешь сегодня поужинать? В ресторане или дома?

Не задумываясь отвечаю: «Дома»

Приготовишь сама или заказать?

Могу приготовить.

Стоп. Я пишу о квартире, где живу я и Вик, а он? О своей, очевидно же! Ну Межницкий!

Отлично, продуктов хватит? Закажу еще — как не в чем ни бывало интересуется он.

Открываю холодильник и прикидываю, что могу приготовить. Потом инспектирую шкаф, проверяю наличие приправ и соли. Хозяюшка, блин, смеюсь над собой. Зачем тебе соль, если ты домой собралась?

Все есть, даже удивительно — пишу Межницкому вместо того, чтобы одеться и выпорхнуть за дверь.

Пока режу салат, успокаиваю себя, что уеду вечером, после ужина. Вызову такси и...

Конечно, я не уезжаю ни вечером, ни утром, ни через неделю. Мы пару раз с Межницким заезжали в мою квартиру за вещами и снова возвращались.

Почему? Хороший вопрос. Задумывалась над этим. Умом понимаю, что я его ненавидеть должна, бояться, а вот внутри что-то не щелкает, не сходится. Может быть, я еще не нашла тот недостающий фрагмент пазла? А пока его нет, я могу жить здесь и сейчас, как хочу и как мне удобно. Потому что вот эта жизнь с Межницким удивительно органично заполняет мою пустоту. Словно я на своем месте.

Отвлекаюсь от мыслей и беру в руки чашку. Горячий кофе обжигает язык. Сижу на кухне и глупо улыбаюсь, пялясь в кирпичную кладку на кухне Межницкого. Мы собираемся в клуб. В эту пятницу выбрали RedZonе и уже были бы там, если бы не бешеный темперамент Алекса. Губы снова расплываются в улыбке, когда вспоминаю, как он смотрел на меня, одетую в вечернее платье, а потом мы занимались сексом прямо на этом столе. Ставлю чашку рядом с собой и провожу рукой по еще теплой поверхности и млею от воспоминаний.

Слышу, как щелкает дверь душевой, как Алекс босиком идет к шкафу и выбирает одежду. Через несколько минут он подходит ко мне и обнимает со спины.

— В этом платье ты неотразима — шепчет он.

Я глупо улыбаюсь, как-то незаметно вошло в привычку, и разворачиваюсь к Межницкому. Он, как обычно, выглядит на миллион долларов, а пахнет как грех, самый порочный и желанный.

— Идем, нормальное у меня платье, обычное.

— Это? — проводит по плечу и подхватывает тонкую лямку — или это? — запускает руку в разрез, проводит рукой по кромке чулка и ныряет глубже, гладит тонкое кружево на ягодицах и проводит пальцами между ног, специально задевая самую чувствительную точку.