– Видел, какая звезда к нам приедет петь в новогоднюю ночь? – показала я Севке листовку-афишу, выпавшую из толстой папки с отельной информацией.

– Ага, в лифте уже видел, там такая же, только большая приклеена. Мама, а это вообще мужчина или женщина? – крикнул мой не искушённый в вопросах современной эстрады сын через балконную дверь, так как уже увлечённо тыкал в кнопки пульта, переключая телевизионные каналы.

– Судя по имени, мужчина, – ответила я, впрочем, не вполне уверенно, разглядывая афишу.

«Кенан Карталь, – говорилось в ней, – знаменитый «бодрумский орёл». Он почтит нас своим присутствием и очарует гостей нашего отеля своими песнями на новогоднем вечере. Только в нашем отеле звезда даст свой сольный концерт перед длительными гастролями по Германии».

По мне, смотревшее с фотографии существо больше напоминало не орла, а павлина. Причём перья которого торчали не только из хвоста. А макияж «звезды» затмевал своей неуравновешенной яркостью даже легендарный эпатажный боевой раскрас участников группы Kiss. При этом взгляд павлина был как будто нарочито томным, даже скорее пошлым.

Я поморщилась. От фото на афише осталось неприятное впечатление. Зачем, спрашивается, выбирать для рекламы такие неудачные фотографии? Впрочем, кто я такая, чтобы разбираться в современном турецком эстрадном искусстве? В любом случае, я никогда не слышала о таком артисте. Надо будет расспросить о нём у Ольги.

Минуту спустя мы с Севкой уже бодро шагали по приятно пахнущему лавандой и ещё какими-то цветами коридору, предвкушая наш первый за эти каникулы плотный отельный завтрак.

Сумерки уже растекались по городу каким-то мистическим сиреневым потоком, когда мы, усталые после активно проведенного дня, вернулись в отель.

Охранник на входе приветливо улыбнулся нам, сверкнув зубами, и помахал рукой из окна своей кабинки.

Он ещё днём успел познакомиться с Севкой, когда тот, вопреки установленным правилам, принялся снимать его рабочий пост на телефон и объяснять своим интернет-подписчикам, как работает охрана отеля и почему здесь кругом развешаны камеры видеонаблюдения.

Ответственный страж тогда грозно нахмурился и жестами показал, что так делать не стоит. И даже вышел из своей кабинки.

Мне пришлось мысленно собрать в кучу все свои отрывочные познания в турецком языке (ни русским, ни английским отельный охранник толком не владел) и не менее отрывочные навыки художественного флирта.

После данных мною объяснений, снабжённых обилием жестов и призванной быть очаровательной, а по факту виноватой кривой улыбкой, бравый секьюрити смягчился. Потрепав Севку по голове, он выудил из кармана леденец в прозрачно-полосатой обёртке и протянул ребёнку. Сын вопросительно взглянул на меня и, получив разрешающий кивок, радостно принялся разворачивать угощение.

– Thank you, – громко выпалил он, уже перекатывая конфету за щекой.

«Ну хоть чему-то их в этих английских школах учат», – подумала я.

Здесь стоит уточнить, какие именно пояснения мне пришлось, отдуваясь, формулировать и озвучивать для секьюрити. Дело в том, что не так давно обнаруженная Севкина страсть к запечатлению окружающего мира и событий на видео и особенно выкладыванию этих видео в интернет начала сразу же создавать для нас определённые трудности.

Строгие запреты с моим сыном не работают категорически. Обо всём приходится тщательно договариваться, всё объяснять, логически аргументируя, иначе получишь результат, совершенно обратный желаемому.

Примерно к сорок пятому по счёту разговору на одну и ту же проблематику (цифра выведена почти научно статистически и выстрадана лично мной) Севка обычно признаёт, что мои аргументы достаточно весомы. И начинает стараться хоть как-то соответствовать установленной мною норме поведения. Так вышло, например, с правилом не брать угощения из рук посторонних людей, пока я не разрешила лично.

С ведением же видеозаписей обо всём на свете и особенно сливанием всего отснятого материала во Всемирную сеть мы добрались примерно до пятнадцатого по счёту серьёзного разговора, когда на его интернет-канал посыпались «лайки» и новые подписки в не наблюдавшихся до этого масштабах. Не то чтобы они исчислялись сотнями и тысячами, но вполне хватило радостно озвученных Севкой пары десятков, чтобы обратить на это обстоятельство моё пристальное внимание.

Оказалось, стремящийся к лаврам великого корреспондента сын выложил на своем канале видеоролик, снятый им собственноручно у нас дома. На том видео я мирно и сонно шла утром в ванную не совсем одетая. Собственно, это невинное в целом обстоятельство и вызвало небольшой ажиотаж на его детском, но полностью открытом миру канале.

Понятно, что ребёнок был за это наказан. У меня даже случился вполне объяснимый порыв отобрать у него весь надаренный и постоянно пополняемый его отцом ассортимент гаджетов «навсегда».