Виктор планировал напасть на Парфо и полностью избавиться от него, чтобы перехватить торговый маршрут, которого даже не существовало. Он не мог позволить кому-либо, получить такое прибыльное место и за счёт этого, нарастить силу.

Герцог быстро пришёл в себя от услышанного и решил прояснить этот момент.

— Ты уверен в своих словах? Это не игрушки. Даже твои слова легко станут поводом к войне между графствами — сказал Алестор.

Лорд кивнул в ответ, после чего посмотрел на реку за спиной герцога.

— Вы будете довольны — коротко ответил он, не вдаваясь в подробности.

Виктор решил, что должен найти доказательства, а если такие не найдутся их надо сделать, и в этом у него был потенциальный помощник — граф Телори Мафус, лорд западных границ Корстада.

Клиосса была той, кто предположил такую возможность, узнав о желании внука, избавиться от Парфо.

План, что составила эта женщина, был настолько простым и гениальным, что его можно было легко выдать за чистую правду.

Разумеется, в нём был серьёзный изъян, так как сам граф был не в курсе того, что его собираются использовать.

Однако графиня нисколько не сомневалась, что тот легко согласится на такое, если ему предложить достаточное вознаграждение и у Виктора было такое.

Вся компания смотрела на злодейское лицо виконта, который говорил столь грандиозные и в то же время страшные вещи.

Особенно был напуган Андрос. Пусть он и являлся графом по факту, но был всего лишь молодым парнем, для которого всё это было в новинку, а вещи, что планировал его брат, чрезвычайно страшными и опасными.

На самом деле, только Виктора не пугала такая идея. А причина этому довольно проста — он не привязан к своим владениям, как другие аристократы.

С того момента, как лорд начал думать о том, чтобы покинуть королевство, всё стало гораздо проще.

По его мнению, пока ему не мешают развиваться, он будет это делать, но стоит всему рухнуть, как Виктор покинет эту страну и переберётся в другую, где сможет начать всё сначала.

Разумеется, ему не хотелось такого, и он действительно тщательно обдумывал свои шаги, советуясь с Клиоссой, но в то же время не собирался сидеть на месте, трясясь, думая о последствиях своих действий.

* * *

Тем временем в грандиозном дворце Волмара, а вернее, в его тёмных подземельях, герцог слушал признания двух баронов, являвшихся его вассалами.

Мужчины были подвешены за руки, а на их телах нельзя было найти живого места. Изрезанные, обожжённые и избитые, они страдали здесь уже второй день.

Каждый раз, когда они теряли сознание и готовы были умереть, их исцеляли монахи, что бы палач мог продолжить пытки.

— В-ваша С-с-светлость, мы действительно не знали всего — плача говорил один из подвешенных.

Мужчина, выглядевший лет на тридцать, уже не мог ни плакать, ни кричать от боли. Слёз не осталось, а голос сел настолько, что крики превращались в хрипы.

Герцог сидел на троне, который поставил в камере пыток специально для него.

Одетый во всё белое, Волмар выглядел посторонним для этого грязного и вонючего места, где сплетались запахи крови, пота и фекалий.

Но его это не смущало, так как это не первый и не последний раз, когда ему приходится пытаться людей, чтобы получить ответы на свои вопросы.

— Эти люди предложили простое дело, они сказали, что мы сможем забрать всё, что найдём в Балтес, если поможем уничтожить семью Шерманин — мужчина кряхтел после каждого слова, пытаясь смочить пересохшее горло — они сказали, что графа убьют сами, мы не трогали Александра.

После этих слов герцог сжал кулаки. Для него, даже его собственные вассалы, были грязью, не стоящей его внимания.

Волмар, видел себе равных, только шесть графов, Леомвиля, короля и императора.

Даже маркиза он не признавал, как равного себе и на то была причина.

Все они являлись потомками героев, убивших дракона, чем могли похвастаться только они и императорская семья. По этой же причине, они были единственными, кто получил от императора право, наносить свой герб на чёрное полотно золотом.

Такого почёта не удосуживался никто и, оказавшись на внутренних территориях империи, чёрный флаг с золотым гербом, гарантировал неприкосновенность и, возможность, без досмотра въезжать на территорию дворца императора.

Он был так зол, что такая чернь, посмела поднять руку на таких аристократов, что готов был убить каждого из них тысячу раз.