Шрифт:
– Вам что-нибудь нужно, товарищ полковник?
– Сдать портфель.
– Заполните карточки и укажите, какие документы там находятся.
Она протягивает мне несколько бланков. Я их заполняю, выдумывая сверх секретные документы и представляю ей, вместе с портфелем. Только бы не проверила содержимое. Но девушка мнет пластилин и при мне запечатывает портфель.
– Ваш номер 14327. Запомнили.
– Да.
– Тогда, все.
У двери следователя Фатеева никого нет. Я стучу и вхожу в комнату. От стола, заваленного бумагами, оторвалась замученная голова.
– Вы ко мне?
– Да к вам. Подпишите мне пропуск на выход.
– А почему я?
– Потому что так надо.
– Я не знаю кто вы?
Пришлось вытащить свой пистолет с глушителем.
– Вам придется это сделать. Только не тяните руку к кнопке, а то я ее прострелю.
– Вы покойник, ниже второго этажа не спуститесь, вас схватят.
– Не разговаривай, пиши.
– Не буду.
И тут я стреляю. Пуля пробивает его левую руку. Следователь вскрикивает.
– Следующая пуля в голову.
Теперь он сдался. Кривя рот от боли, дрожащей рукой, расписывается на пропуске и ставит свою печать. Я все же стреляю ему в голову. Подскакиваю к двери и захлопываю французский замок. Пока все тихо.
В сейфе три толстых папки, на столе две. Бегло их просматриваю и вырываю необходимые листы. Листов десять сжигаю в пепельнице, а остальные набиваю себе под китель. Пора смываться. Выхожу из комнаты и захлопываю на замок дверь.
Часовой беспрепятственно выпускает из здания.
Ночью выгорел секретный отдел, а так же архив с вещественными доказательствами, расположенный рядом.
Сентябрь 1981 года.
В стране идет невидимый бой. Под одной крышей КГБ две группировки убивают, режут друг друга, жгут документы. Мне уже становиться страшно. Я не знаю, кто победит, но быть в жернове смерти мне очень не хочется. Поэтому звонок Андропова я приняла как манну небесную.
– Ты решила, Надя?
– Да. Я согласна перейти в МИД.
– Ты хорошо подумала?
– Я хочу по человечески жить...
– Ну что же, раз решила, то иди. Я все же сожалею...
Он бросил трубку. В этот же день пришел приказ об моем увольнении.
Министр иностранных дел Громыко, сам принял меня в своем кабинете.
– Тебя выгнали или ушла сама?
– прямолинейно спросил он.
– Меня... ушли...
– Ага. Значит не сошлась характером.
– Нет. Просто попала не туда.
– Языки еще не забыла?
– Нет.
– Тогда давай, иди в отдел Иванова и... работай.
Он все же посчитал, что я приставлена Андроповым к ним в МИД. По документам, прошедшим в КГБ через меня, я и так знала, что МИД забит внештатными доносчиками, так что зря он так ко мне отнесся.
Январь 1982 года.
В Москве паника. 19 января на конспиративной квартире был убит двумя выстрелами в голову генерал армии Семен Кузьмич Цвигун, а 22 января в газете "Правда" был выпущен некролог, где сказано, что после тяжелой и продолжительной болезни скончался верный сын партии и народа...
В 11 часов вечера в моей квартире раздался звонок.
– Кого это несет?
– удивилась мать.
Я пошла открывать дверь. В проеме стоял, переодетый в серый ватник, небритый генерал Антонов.
– Надя, привет. Пропусти меня.
Он втолкнул меня в квартиру и спешно закрыл дверь.
– Ты извини, но мне нужно переночевать одну ночь. Я поэтому решил, что безопасней будет у тебя.
– Входите. Раздевайтесь здесь.
Он скидывает ватник и проходит со мной в гостиную.
– Мама, это один мой товарищ по службе, не мог найти места в гостинице, ему надо переспать здесь ночь, а завтра он уедет.
– Хорошо, Наденька. Я ему устрою на раскладушке в этой комнате.
Мы попили чай, генерал Антонов был неразговорчив и часто все отвечал невпопад. Но вот мама ушла в свою комнатку и я решила все же расспросить генерала обо всех последних событиях.
– Так как погиб Семен Кузьмич?
– Обыкновенно, - ответил Семенов, - пришел на встречу на конспиративную квартиру и ему там неизвестные друзья всадили две пули.
– За вами тоже гонятся?
– Похоже. Только странно одно, после гибели Семена Кузьмича я сразу поехал в управление и мне никто не препятствовал. Я даже сумел уничтожить всю цвигунскую картотеку на его агентов.
– А может у Андропова уже давно была копия?
– Я тоже так думаю.
– Как же Брежнев отнесся к гибели своего шурина?