Шрифт:
Генерал подает мне фотографию молодого парня.
– Этот парень служил охранником у Брежнева, до его смерти. Игорь Андреевич, так зовут человека, которого нужно вам убрать. Его сейчас перевели в охрану ЦК на Старой площади.
– А где сейчас Васильев?
– Он проводит следствие в Нижнем Тагиле.
Я вышел от генерала очумелый, такого не ожидал. Чем же только переехал дорогу КГБ генерал Васильев, самый преданный пес Андропова и еще этот тип...
Это была самая скоротечная операция. Я убил Васильева, стреляя из своего любимого пистолета с глушителем, через окно первого этажа, одного премилого коттеджа. Генерал сидел и работал с документами за столом и, поразительно, что дом вокруг даже не охранялся и лишь бестолковый милиционер лузгал семечки на крыльце. Он даже не отреагировал на хлопок... Только позже, когда я встретился с Надей, я понял, почему Чебриков приказал мне убить генерала Васильева и того типа... Это Андропов убирал свидетелей смерти Брежнева.
С охранником мне пришлось тяжелей... Я выследил квартиру, где он живет. Забрался в нее перед его приходом и... Это был опытный парень, когда он вошел в квартиру, то сразу понял по каким то своим незаметным приметам, что кто то здесь есть. Началась перестрелка. Я бежал с балкона, перепрыгнув вниз на другой. Там через какую то квартиру- ушел на улицу.
Генерал Чебриков был очень недоволен провалом операции и приказал мне пока затаиться.
Сентябрь 1984 года.
Как всегда, он позвонил неожиданно.
– Надя, узнаешь?
– Да, Юрий Владимирович.
– Я скучаю по тебе...
Я боюсь произнести слово.
– Как ты смотришь, если мои ребята привезут тебя ко мне?
– говорит он.
– Но я не хочу, Юрий Владимирович...
– Ты плохо обо мне подумала. Мне некому выложиться, у меня совсем нет друзей, именно тех, с кем можно по душам поговорить.
– Хорошо, Юрий Владимирович. Я согласна.
– Машина за тобой придет через два часа...
Только прерывисто загудела трубка, как я тут же набираю рабочий номер Игоря. Только бы он был на месте. Слава богу, его голос.
– Игорь, срочно приезжай ко мне.
– Что случилось?
– Не спрашивай. Срочно.
– Вот черт. Мне надо уломать моего начальника. Я попробую. Жди.
Он приехал через 15 минут. Я ему кратко выложила все, что услышала по телефону. Игорь задумчиво вертит пальцем свои волосы.
– Надя, возьми на всякий случай, пистолет. У меня есть небольшой бельгийский браунинг.
– Я не могу. Не могу стрелять.
– Хорошо, - Игорь прошелся по комнате.
– Я знаю, как ты плохо умеешь обращаться с оружием, поэтому есть еще одно средство... У меня есть таблетки..., остались от Брежнева... Вот они.
Он достает пробирку, в которой до половины уложены таблетки. Я мотаю головой, но он совсем меня не спрашивает, лезет под юбку и запихивает пробирку под резинку чулка.
– Я не могу и не хочу, - чуть не рыдаю я.
– Пойми он тебе враг, сколько всего натворил. Дядю нашего убил. На меня уже было произведено покушение, а сейчас... Что будет сейчас с тобой, ты хоть понимаешь?
– Я не знаю. Но меня тоже убьют, если узнают о пробирке. Я боюсь.
– Надя, решайся, у тебя сегодня появилась такая возможность. Подумай обо мне, о наших родственниках. Мы же в лапах у смерти.
Я плачу, а он гладит меня по волосам.
– Я люблю тебя, дорогая. Ради нашей любви... Чтобы ты была уверенна, для страховки, я поеду за тобой. Если он на конспиративной квартире на Пресне или Ленинградском шоссе, то буду внизу у дома, на всякий случай. А сейчас возьми себя в руки. Приведи в порядок лицо.
Машина отвозит меня на Ленинградское шоссе. У двери квартиры, скучающие охранники, ради конспирации делают вид, что они алкаши и пьют на подоконнике водку. В квартире чистота и порядок. На столе цветы и в большой вазе фрукты. Андропов расслаблено сидит в кресле и не поднимаясь, кивает головой.
– Там в буфете есть хорошее вино. Хочешь, налей себе.
– Не хочу.
Я разворачиваю стул и сажусь напротив него.
– Давно вас не видела, Юрий Владимирович.
– Постарел?
– Не очень.
– С этой жизнью постареешь. Ты не представляешь, что я на себя взвалил. Это мерзкая, жуткая клаока. Куда не ткнись, везде отъявленные негодяи и ворюги.
– Вам с ними не справиться...
– Врешь, пол страны перестреляю, но приведу их в чувство. В Союзе можно навести порядок только палкой и пулей.
– Сколько при этом невинных пострадает...
– Пострадает, но зато мы построим настоящий коммунизм, без этих... Устал я, Надя. Так иногда хочется покоя.
– С вашими планами, его не будет.
Он смотрит на меня задумчиво.
– Как там Громыко поживает?
– вдруг спрашивает он.
– Ничего, работает.
– Опять это старье плетет паутину. Начали создавать новую платформу: Черненко, Громыко, Кузнецов и другие. Все неймется, паразитам.
– Юрий Владимирович, можно вас попросить об одной вещи?