– Разрешите сделать пробный выстрел. Я еще не стрелял из автомата.

– Давай.

Одеваю наушник и, переключив флажок на одиночные, стреляю в появившуюся мишень. Ого, автомат чуть подбрасывает.

– Я готов.

Переставляю флажок на автоматический огонь, прижимаю автомат к животу.

– Ты можешь прицелится, это правилами разрешено. Мишени появятся через определенный промежуток в разных местах стрельбища и будут стоять десять секунд. По правилам, должен успеть поразить хотя бы одну.

– Я успею.

Цели выпрыгнули в подсветке и я даю длинную очередь. Мишени падают. Сдергиваю наушники.

– Готово.

– Никак все мишени поразил?

– По две пули в шею каждому.

– Прапорщик, подними мишени и подтащи сюда.

Пока мишени идут, я рассматриваю различные системы пистолетов, наганов и автоматов, размещенных в шкафах. Майор и прапорщик разглядывают мишени.

– Молодец, - выдыхает прапорщик.

– Да. Ничего не скажешь. Это, наверно, от бога.

Этот бог был мой отец.

Я служил в особом подразделении "Дельта", подчиненном непосредственно КГБ. 300 вышколенных, откормленных парней, профессионально владеющих оружием и приемами войны, являлись гарантией и опорой стареющей власти. В моем подразделении десять человек. Это как сцементированная банда молодчиков, где каждый знает как быстрее прибить врага и помочь товарищу.

После прохождения обучения курса молодого бойца, я сразу принял "крещение". В Ноябре 1979 года нас срочно на самолетах перебросили в Ставрополь, где группа террористов захватила самолет ТУ-134 с пассажирами и потребовала перелет в Анкару. Пока шли с ними переговоры, нас успели доставить в аэропорт.

– Вы очень задержались, - шипел на нашего лейтенанта какой то толстомордый тип.
– через пол часа они начнут расстреливать пассажиров.

– Жертвы есть?

– Они одного убили и ранили двоих. Мы уже держим их здесь пять часов.

– Сейчас мы вступим в дело. Какие вы еще данные имеете?

– Никаких. Террористов всего пять человек. Кто они, мы не знаем. Прекрасно вооружены, имеют автоматы, пистолеты и гранаты...

– Гранаты? Неплохо подготовились. Какую организацию они представляют?

– Не знаю, просто хотят переправиться в Турцию. К самолету кроме заправщика они никого не подпускают.

– Раненых еще не взяли с самолета?

– Нет.

– Запросите их разрешения передать нам мертвого и двух раненых. И скажите, что только после этого освободите полосу и дадите добро.

– Хорошо.

Гражданский переговаривает по радиостанции с самолетом.

– Они разрешают, - обращается он к нам, - но только требуют, чтобы прислали двух человек санитаров и шофера.

– Кто пойдет на операцию?
– спрашивает нас лейтенант.

– Я.

– Я.

– Я, - понесся нестройный гул голосов.

– Разрешите мне, с молодым?
– просит Сашка Боголюбов, с которым мы уже крепко подружились.
– При его способностях, можно сделать все, что угодно.

Лейтенант колеблется.

– Ладно, отравляйтесь. Шофером возьмите сержанта Комова

Нас спешно раздевают, натягивают джинсы, кеды и белые халаты. Лейтенант приказывает вооружиться пистолетами и кинжалами. Подъехала санитарная машина, за рулем бандитская рожа, переодетого в шофера, сержанта.

– Пошли ребята, с богом, - подталкивает нас лейтенант.

– Как ты мыслишь попасть в самолет?
– спрашиваю я Сашку уже в машине.

– По наглому. Используя твой вес, - хмыкает Сашка.
– Ты не боись, у нас все отработано. Так, сержант?
– кричит он шоферу.

– Так.

– Так вот. Эти гаврики, не хотят, чтобы к ним подходил трап. Поэтому мы подкатим прямо под дверь и нам сбросят раненых на крышу машины. Мы с тобой должны быть наверху, принимать людей. Далее операция развивается так, снайпер вон с того самолета, - он кивнул в окно, на проносящийся мимо нашей машины неподвижный фюзеляж самолета, - должен снять охранника. После этого, я тебя должен забросить в дверь, а там действуй сам, по обстоятельствам.

– Вы раньше не могли мне сказать?

– Раньше не смогли сориентироваться, а теперь у нас нет времени на дополнительный инструктаж. Все, приехали. Сержант, начинай.

Как только машина останавливается, мы спешно залезаем на крышу машины. Дверь самолета открыта и моя голова торчит чуть выше пола. В нее направлен ствол пистолета террориста. Рядом с ним два человека держат раненого.

– Эй, ты, - шипит бандит мне.
– Не балуй, принимай раненого.

И вдруг выстрел. Террорист охнул и отлетел к дверям кабины самолета. Люди, несшие раненого, в испуге упали на пол. Какая то сила схватила меня за ноги, приподняла и забросила в самолет. Я оказался лежащим на раненом. Выдергиваю из-под ремня брюк пистолет и замечаю, что террорист не добит. Он силится присесть и вытягивает свое оружие. Мы стреляем одновременно. Что то обожгло мою ногу, сам бандит уже мертв. Его тело под дверью кабины летчиков и кто то отчаянно пытается ее открыть. Сразу чутье опасности подсказало, что там тоже мой противник и он должен вот-вот появиться здесь. На долю секунды я выстрелил раньше, когда в возникшей щели двери, появилась фигура с пистолетом. Он точно получил пулю в лоб и лег там в кабине у летчиков, даже не открыв как следует дверь. Теперь бросок в пассажирский салон. И... тут же падаю, споткнувшись на другого раненого, подтащенного к выходу для транспортировки из самолета. Это спасло мне жизнь, очередь из автомата пронеслась над головой. Это сделал лысый мужик, стоящий с маленьким Узи посреди прохода. Я нажал на курок своего пистолета. Мужик выронил оружие и стоит разинув рот. Я точно знаю, что попал в него и поэтому вскакиваю и бегу, протискиваюсь мимо этой безвольной туши. Оказываюсь перед второй дверью в другой салон. Открываю ее и бросаюсь на пол. Террорист стоит в проходе, прикрываясь телом стюардессы, он зажал ей голову и наставил на нее пистолет.