– Берите

– Бином Ньютона...

– Готовиться будешь?
– спрашивает старший.

– А зачем, если знаешь зачем готовиться, - недоумеваю я.
– И так, начнем.

Беру мел, подхожу к доске и начинаю писать с разъяснением. Исписано пол доски, но я вижу по глазам комиссии, что что-то не так. Когда я закончил, пожилая женщина спросила.

– Толя, по каким учебникам ты готовил математику?

– Много книг, начиная с Кисилева, Ардоматского и кончая профессорами Шапошниковым, Венгеровым, американцем Миллером, шведом Ландерсом и другими.

Теперь комиссия молчит.

– Это конечно хорошо, - неуверенно тянет старший, - а геометрию...

– Пожалуйста. Вам какую Эвклидову, по Шопенгауру или по нашим источникам. Сейчас, я вам объясню в чем разница между ними...

– Нет, нет, - поспешно говорит старший, - я тебе верю. Как мнение членов комиссии?

– Достаточно, - говорит пожилая женщина.
– Перейдем к русскому и русской литературе.

– Раз такое мнение. Начнем русский... Билеты готовы? Тащи, Толя.

– Образ Печерина...

Я им рассказываю, цитируя целые страницы "Героя нашего времени". Потом рассказываю об Островском и современных поэтах и все два часа без перерыва. На этом сделали перерыв. Иду в директорскую, отпустить погулять Хонди. Собака с радостью уноситься улицу. Недалеко от окна остановились двое человек. Окно чуть приоткрыто и я становлюсь невольным участником разговора. Узнаю голос старшего в комиссии и учительницы, которая была у нас в лесничестве.

– И что, он по каждому предмету так?

– Я была у него дома, видела литературу, которая там есть и скажу, что мать с бабкой вложили в него много. У мальчишки феноменальная зрительная память и он может пересказать наизусть свои любимые книги , тем более программу за 10 класс.

– Я не вижу здесь программы 10, я вижу программу высшей школы и даже еще черт знает чего.

Учительница смеется.

– Вы бы видели как он объяснял мне Эвклидову геометрию. Толя видел, что я дура - дурой в этом вопросе и старался на простых примерах помочь, тщательно разъясняя свою мысль.

– И поняли?

– Представьте себе, кое что поняла.

– Он и по остальным вопросам так?

– По любому предмету, а французский чешет лучше нашего любого преподавателя.

– Тогда зачем вы вызвали нас. Могли бы и сами аттестовать.

– Напала коса на камень. Два года тому назад, когда Толя появился здесь, он своим видом дикаря и повадками привел в ужас всю учительскую братию. В прошлом году, он пришел сдавать опять, в деревне началась настоящая война с выстрелами и ранеными. С трудом дело замяли, но некоторые наши учителя наотрез отказались принимать у него экзамены. Вот и пришлось вызывать вас.

– Что за войну устроил мальчик?

– Стрелял в милиционеров из двустволки. Пулями сбил фуражки с двух милиционеров, а на третьего натравил свою собаку. Но парень, уникальный. До нас слухи дошли... Зимой в лес отогнали банду Федора, помните, того что с дружками совершил много убийств, он еще убил в рабочем поселке старика Смирнова и его сына. Толя вышел им на встречу один и всех... перестрелял.

– Не может быть?

– Увы это так. Дома никого не было, кроме женщин и он пошел их защищать.

– Да. Даже озноб по коже прошел. Пойдемте, перерыв уже кончился, надо до обеда принять хотя бы еще два или три экзамена.

Я тоже иду к выходу, позвать Хонди, чтобы покараулил наши вещи.

Мы до обеда проскочили четыре экзамена: физику, химию, ботанику и историю.

Идет экзамен по географии. Я стою и глупо улыбаюсь, в руках у меня билет с вопросом о Тунисе.

– Тунис является основными торговыми воротами из Африки в Европу. Вдоль побережья современные порты и города...

Я с упоением рассказываю об экономике и географии удивительного государства. Но меня прерывают и просят перейти к следующему предметуастрономии...

Вечером собираемся с Хонди в лес.

– Куда на ночь глядя?
– удивляется директорша.

– Домой.

– Ночью?

– А что тут такого. Мы же по нескольку суток в лесу и ничего.

– Тебя комиссия аттестовала на отлично, получишь аттестат через неделю. Мы настаиваем на золотой медали.

– Это хорошо, мои очень обрадуются. До свидания.