– Не стреля..., - раздаются впереди, перед окопами, крики.
– Свои...

Отрываю часового от пулемета, потом бегу по окопу, натыкаюсь на выплывавшие из белого молока, фигуры солдат и заставляю их не стрелять. Наступает тишина и тут же доносятся голоса.

– Помогите, у нас раненый.

– Левон, Марат, вы здесь, - кричу я.
– Идите со мной.

– Юрка, там мины.

– Вперед.

Они нехотя идут за мной, стараясь не потерять в тумане.

– Эй, где вы тут?

– Мы здесь, - раздаются голоса.

У небольшой воронки еле-еле видны две темные фигуры, нагнувшиеся над чем то. Я сгибаюсь, чтобы посмотреть. Это неподвижное тело без ног. Одна фигура разгибается, на ее спине, то ли рюкзак, толи ящик.

– Помогите, он еще жив.

– Ребята, берите его, - приказываю моим спутникам.

Марат и Левон хватают раненого под руки и бегом отправляются в свои окопы. Я и те двое спешим за ними.

В окопе появляется санитар и наш командир взвода.

– Что произошло?
– сразу спрашивает он.

– Да вот, какие то придурки на мину нарвались, - отвечает Левон.

– Кто такие?

– Мы, репортеры, - раздается женский голос.
– Сбились с дороги в тумане и вот..., наш проводник, попался...

– Хорош проводник, поперся на минное поле.

– Лейтенант, - обратился санитар, поднимаясь с земли, - этот готов.

– Возьмите у него документы.

– Вы не можете Сережу осмотреть, - обращается тот же женский голос, он за проводником шел. Сережа, покажи что у тебя.

– Посмотри, что с ним, - просит лейтенант санитара.
– У вас есть документы, барышня?

– Вот, пожалуйста.

Рука пробивается сквозь белые облака, протягивая офицеру документами. Тот подносит их почти к глазам.

– Комарова Людмила, репортер первого канала телевидения.

– Это я, а это Сережа, мой оператор.

– Зачем вы сюда прибыли?

– Полковник Мовсесян направил нас сюда. Вы же лейтенант Наболдян, правда?

– Да, я.

– Полковник сказал мне, что на вашем участке всегда жарко и мне есть что поснимать.

– Не хватало нам еще гостей. Прапорщик?

– Я.

– Займитесь ими.

Лейтенант передает размытому пятну документы и исчезает. Пятно надвигается на меня и возникает молодое девичье лицо в берете. У скулы небольшой порез и полу высохшая кровь смазана до шеи.

– Что это у вас со щекой?

– Когда грохнуло, меня отбросило назад, а потом посыпался песок и камни. Вот и поцарапало

– Вам повезло, вы еще легко отделались.

Рядом с нами санитар.

– Прапор, у этого парня все в порядке. Малость посечен осколками, я обработал ранки, пластыри наложил, ничего опасного.

– Ты взял документы у убитого?

– Да, вот они.

– Отнеси в штаб.

В моем блиндаже Люся и Сережа скидывают рюкзаки, куртки и садятся на нары.

– Прапорщик, можно мы здесь немного отдохнем?
– спрашивает Люся и, не дожидаясь ответа, вытягивается на нарах.
– До чего же я устала. Жалко писаря, вызвался бедняга нас проводить и вот надо же, сначала сбился в тумане с пути, а потом глупо погиб на своей же мине.

– Вы бы тоже могли погибнуть.

– Не могли. Нам нужен репортаж...

Она зевнула и... отключилась.

Туман рассеялся и вся долина выплыла перед нами. Ко мне подошел лейтенант.

– Ну как гости?

– Спят.

– Убитого захоронили?

– Свалили в общую яму и присыпали камнями. Смотрите, лейтенант, зашевелились.

Мы в бинокль рассматриваем долину. Наша высота, господствующая в данной местности, и постоянно подвергается нападению азербайджанцев. Вот и сейчас, темные коробочки двенадцати танков и шести бронетранспортеров разворачиваются в низине, чтобы атаковать нас. В воздухе завизжал первый снаряд и пред нами вздыбилась земля.

– Юра, - уже неофициально обращается ко мне лейтенант, - возьми на себя ребят справа, я буду с этой стороны.

Правый участок идет по склону возвышенности, левый по ее загривку.

– Хорошо.

– Можно я с вами?
– раздается сзади голос.

Люся и Сережа стоят за нами. Надо же, я думал, что они спят. Снаряд воет рядом и лейтенант орет.

– Ложись.

Мы падаем на дно окопа и тут же земля вздрогнула и на наши спины посыпались камни.

– Черт, чего наши не отвечают, - встряхивается лейтенант. Он делает вид, что не замечает наших гостей, а обращается ко мне.
– Пока, Юра. Я пошел.