На его счастье это еще более бредовое, чем первое, предложение так и осталось нереализованным.

Только случай испытать созданное оружие представился уже на следующий день, когда немецкие бомбардировщики совершили очередной ночной налет.

В тот день сирены воздушной тревоги завыли около семи вечера, когда к работе только приступила очередная смена. Как и всегда, большая часть персонала осталась на своих рабочих местах. Когда же взрывы стали раздаваться все ближе и ближе к электростанции, они все же потянулись в сторону подвала, где было оборудовано бомбоубежище. Очередной авиабомбой вдребезги разнесло часть генераторного корпуса, который тут же запылал словно картонный.

— … Николай Михайлович, быстрее спускайтесь! — прокричала одна из работниц, испуганно оглядываясь на ходящий ходуном лестничный пролет. — Говорят, в генераторный попали… Ой!

Все вокруг дрожало, словно при землетрясении. Ночную темень пронзали десятки световых лучей от огромных сверхмощных прожекторов. Ввысь тянулись сверкающие трассеры выстрелов, которыми зенитчики пытались нащупать вражеские самолеты. Оглушающее ревела тревожная сирена.

Теслин же, быстро кивая головой, пятился в обратном направлении — в сторону своего кабинета, где в шкафу его ждал плазменный капсулятор. Быстро ковылявший Теслин ясно понимал, что именно сейчас настал самый благоприятный момент для испытания оружия. Сейчас, когда почти все работники спустились в бомбоубежище, никто ничего не увидит и не сможет ему помешать.

— … Давай-давай, старый пень! Времени в обрез, — в кабинете ученый бросился к шкафу и вытащил завернутое в серую ткань изделие. — Сейчас, малыш, посмотрим на тебя в деле… Ох, какой ты тяжелый.

От десятикилограммовой тяжести капсулятора Теслин взмок еще не добравшись до третьего пролета железной лестницы. Изделие оттягивало руки и заставляло ныть спину. Застывший у очередной ступеньки, старик с тяжелым вздохом посмотрел наверх, на железный люк, до которого еще нужно было добраться.

Сделав над собой едва ли не героическое усилие, он все же смог забраться на крышу электростанции. Отсюда открывался вид на подсвеченный огнями многочисленных пожарищ город. В разных частях города, разделенных речными каналами, вспыхивали разрывы от сброшенных авиабомб. То в одном, то в другом месте расцветали яркие огненные цветы. Судя по непрерывно звучавшей сирене и десяткам лучей зенитных прожекторов в небе, сегодняшний налет был одним из самых крупных за последнее время.

— … Где эти чертовы выходы? — наконец-то, отдышавшийся Теслин, начал искать на крыше выход высоковольтного кабеля, который должен был питать пару давно уже отключенных зенитных прожекторов. — Какому идиоту пришла в голову мысль устроить на крыше электростанции зенитную точку? Хорошо, нашлась светлая голова и эту идею похерила… Правда, чего я бурчу? Не было бы этого кабеля, что я тогда стал бы делать? А-а, вот он…

С подключением изделия он возился не долго. Через пару минут капсулятор, получив доступ к току, басовито заурчал жужжанием многочисленных агрегатов и элементов. Теслин установил станину и почувствовал легкую дрожь, которая передавалась его рукам с угловатого корпуса орудия.

— … Тысячу лет не молился… Забыл все, — чувствуя важность момента, ученый попытался в ночной темени рассмотреть купола Исаакиевского собора. — Ладно, Бог поймет и так, если он Бог… Господи, помоги мне. Не за себя прошу, не за солдат, не за взрослых… За деток прошу тебя, Господи. Они-то за что страдают? Мы, взрослые, сами разберемся. Ребятишки ведь ни в чем не виноваты. Что они такое сделали, чтобы так страдать?! Что, Господи?

С этими словами он закрыл глаза и медленно стал давить на переключатель, щелчок которого начал подачу напряжения на первый из семи генераторов. С каждым вновь подключенным генератором жужжание в корпусе становилось все сильнее и сильнее. Вскоре начали проскальзывать ветвистые молнии, сигнализировавшие о появлении признаков образования стабильного электромагнитного поля.

Теслин облизнул мгновенно пересохшие губы, предчувствуя победу. Образовавшееся электромагнитное поле оставалось стабильным уже более двух-трех минут. Можно было повышать силу тока, непосредственно, запуская реакцию образования плазмы. Задержав дыхание, он перевел тумблер на четыре деления по часовой стрелке.

— С Богом, — почувствовав нетерпение изделия, он счастливо засмеялся. — Ха-ха-ха-ха! Поехали, — закричал он то, что всегда хотел сделать. — Поехали!

Резко повернув станину и задрав ствол изделия в небо, ученый нажал выделявшийся своими размерами выключатель. В это мгновение Теслин всем своим видом — позой, выражением лица и ухватками — напоминал того классического безумного ученого, что талантливо изображается в многочисленных голливудских фильмах. Его седые развевающиеся на ветру волосы были небрежно спутаны. Остекленевшие направленные в небо глаза горели фанатичным огнем. На лице застыла кровожадная улыбка.

— А-а-а-а-а-а! — одновременно с раздавшимся криком из орудия вырвался ослепительно яркий луч энергии. — А-а-а-а-а!

Вспарывая чернильную темноту ночи и повисшие над городом облака, раскалённые до межзвездных температур лучи плазмы с легкостью дотянулись до первого бомбардировщика He-111, перерубив едва ли не вдоль его цельнометаллическое брюхо. За первым бомбардировщиком тут же последовал и его ведомый. Пилот последнего забился в истерике, когда на его глазах яркий луч света испарил правый двигатель его самолета вместе с большей части крыла.