Маленький мальчик с силой сжал кусок железки и помахал им, грозно сморщив при этом детскую мордочку. На лобике вылезли глубокие морщинки, бровки прижались друг к другу, оскалился беззубый ротик. Казалось, железкой размахивал маленький старичок, по недоразумению одетый в детские штанишки и маленькую курточку.

Теслин молча смотрел на самого себя, маленького и страшно беззащитного. Глубоко внутри него вновь начало разгораться то дикое пламя, что заставило его пересечь Атлантический океан и собрать ужасающее по мощности оружие. Утирая выступившие слезы, ученый понял, что его путь в этом времени не закончился.

— Не бойся, Коля, не бойся. Плохих дядей больше не будет. Их совсем больше не будет ни здесь, ни там. Плохих дядей не станет физически… Надо только новую машину. Она будет еще больше, еще мощнее, еще ужаснее. Я не оставлю камня на камне от этой проклятой страны. Выжгу эту землю до базальта! Даже намека не должно остаться от этой земли и живущих здесь людей.

Долго так сидел Теслин. Сигаретка, что торчала в пальцах, давно уже потухла, а он и не заметил. Мысли где-то витали, в душе царила опустошенность. Ведь он сделал то, о чем так мечтал — спас мать, самого себя. Но что теперь? Что делать, куда идти?

— Вот и все…

Ни на один из вопросов, что возникали в мыслях, у него не было ответов. Теслин очень сильно устал за все это время. Ведь с момента появления здесь его жизнь превратилась в бесконечную гонку, в которой, как ему казалось, не было ни начала, ни конца. Все время, с восхода и до заката солнца, он не покладая рук трудился: над расчетами многочисленных устройств и агрегатов, нередко сам хватался за молоток или гаечный ключ в цеху, осваивал оружие и многое-многое другое. Жил мечтой, а теперь выдохся — и морально, и физически.

— Мама… живи долго, счастливо, — он устало улыбнулся, в толпе спасенных узников найдя взглядом заветную парочку — худенькую женскую фигурку в выцветшем сарафане и маленького мальчишку, жмущегося к ней. — И ты, Коля, живи…

Он, наверное, бы и дальше так сидел, привалившись спиной к еще теплому каменному монолиту. Тепло, спокойно, глаза сами собой закрываются. Но не получилось.

— … Хр-р, тьфу! Мать их, так раз так! Ироды проклятые! — с хрустом грохнули огромные железные ворота подземного ангара, выпуская оттуда Иваныча, машиниста их бронепоезда. Не старый еще, большевик старой закалки, о любопытный, всюду свой нос сунет. И чего там в штольни лазил? — Чтобы им на том свете всем пусто было! А самого главного, чтобы черти каждый день на сковородке жарили без масла!

Машинист, весь покрытый копотью с головы и до ног, скрючился у ворот и с надрывов блевал. Чуть сплюнет слизь, выругается, и снова его крутить начинает.

— Тьфу! Аж всю душу выворачивает…

— Иваныч, ты чего? — заинтересовавшись,Теслин повернулся к нему. — Отравился что ли? Чего съел-то?

Того при упоминании еды снова согнуло пополам. А как разогнулся, то выглядел совсем худо. Лицо то ли землистое, то ли зеленое. Глаза широкие, словно сатану в штольнях увидел.

— Ироды, прости Господи, — все продолжал бормотать, словно и не слышал, как к нему обращаются. — Сейчас, командир, сейчас. Чуть отхлебну горилки, а то совсем невмоготу.

Схватив с пояса фляжку, с жадностью приложился к горлышку.

— Подымайся, командир, — машинист вдруг дернул Теслина за рукав пиджака. Причем голос был таким, что сам собой поднимешься. — Подымайся, подымайся! Туда пошли, сам на это поглядишь…

Дверь с хрустом распахнул, приглашая пройти внутрь.

— Пошли, пошли.

Пожав плечами, Теслин со вздохом поднялся. Придется идти. Иваныч мужик серьезный, опытный. Просто так шум поднимать не будет. Значит, не ерунда там, а что-то очень важное.

— Иду, иду, Иваныч, — старик пошел следом. — Не беги только, а то не поспеть.

Прямо за исполинскими воротами, закрывавшими вход в подземную часть полигона, начиналась штольня. Горящие светильники давали возможность оценить ее исполинские размеры. По прикидкам Теслина, в высоту тут было метров десять, не меньше: спокойно железнодорожный состав с грузом проедет. Не случайно под ногами тянулись рельсы, по ним, видимо, какие-то грузы и возились.

— Умеют же строить, суки, — пробормотал он, отдавая должное размахам произведенных здесь работ.

Пройдя около версты, они оказались в первом зале, своды которого терялись где-то высоко-высоко над их головами. Тусклый свет лампочек не все позволял рассмотреть, но даже так размеры помещения и так поражали.

— Колоссально…

Теслин встал, как вкопанный. Вертел головой по сторонам, с трудом веря своим глазам. Тут даже по самым скромным прикидкам разговор шел не на сотни квадратных метров, а на тысячи. Получается, они целый завод под камень засунули!

— Командир, чего встал?! За мной держись, а то заплутаешь! — вдруг донесся до него недовольный крик машиниста. Того в полумраке было уже не видно. Лишь по голосу было ясно, куда примерно нужно было идти. — Пошли!