Клинок архангела

Автор бестселлеров, по мнению New York Times Налини Сингх возвращает нас в тень смертельно опасного и прекрасного мира, которым правят ангелы, вампиры им служат, а одна охотница должна выбраться из тьмы, чтобы выжить.

Отрубленная голова с характерной тату на щеке должно стать делом Гильдии, но инстинкт, отточенный столетиями жизни вампира, подсказывает Дмитрию взять дело в свои руки. В этой смерти есть что-то извращённое, что-то намекающие на дела давно минувших лет… Но желание Дмитрия добраться до истины ничто по сравнению с реакцией на охотницу, которую назначили расшифровать тату.

После жестокого нападения, Хонор чуть не умерла, и не готова была встретиться с обольстительным вампиром, который к тому же и правая рука архангела. Вампиром, который жесток настолько, насколько и чувственен… Вампиром, по которому она тайно сохла с момента, как начала понимать, какие именно эмоции он пробуждает в ней.

Когда желание превращается в опасное принуждение, которое может уничтожить их обоих, становится ясно, что прошлое не желает оставаться в прошлом. Что-то крадётся и охотится… И оно не остановится, пока не оживит пропитанный кровью ночной кошмар.

ПОЛНОЕ ИЛИ ЧАСТИЧНОЕ КОПИРОВАНИЕ БЕЗ УКАЗАНИЯ ГРУППЫ И ПЕРЕВОДЧИКОВ — ЗАПРЕЩЕНО! ПОЖАЛУЙСТА, УВАЖАЙТЕ ЧУЖОЙ ТРУД!

Данная книга не несёт в себе никакой материальной выгоды и предназначена только для предварительного ознакомления! Просьба удалить файл с жёсткого диска после прочтения. Спасибо.

Переводчик, редактор и оформитель: inventia

— Папа! Папа!

— Уфх, Миша! — Он поймал сына, бегущего по неровной сельской дороге, и усадил на руку, загорелую, покрытую шрамами и накаченную от работ на поле, со словами: — Чем мама тебя кормит?

Сын хихикал, понимая, что отец его не уронит.

— Ты мне сладость принёс?

— Я проголодался по дороге домой, — поддразнил отец. — Боюсь, я всё съел. — Миша нахмурил брови с напряжением в глазах… А затем рассмеялся таким глубоким смехом, столь не свойственным маленькому мальчику.

— Папа! — Мальчишка начал лазить по карманам отцовой рубашки, а когда нашёл маленький свёрток, радостно завопил.

Отец улыбнулся радости сына. Он поднял взгляд и увидел в дверном проёме её — жену. Которая держала их новорожденную дочь на руках. Сердце сжалось в, почти болезненный, узел. Иногда, он думал, что должен стыдиться такой огромной любви к жене и детям, но потом наступали мучительные дни расставания, когда он уходил на базар… И тогда не мог заставить себя поверить в это. Пока другие мужчины жаловались на своих благоверных, он просто улыбался и вспоминал, ждущую его, женщину с раскосыми глазами и полными губами.

Ингрид ненавидела свой рот, хотела, чтобы губы были тоньше, как у жены их ближайшего по равнине соседа, но он любил её улыбку, кривые передние зубы и то, как она начинала шепелявить, когда он заставлял выпить слишком много огненной воды, сваренной сыном того же соседа.

Сейчас же, опустив сумку на порог, он прижал руку к щеке жены.

— Здравствуй, жена!

— Я соскучилась, Дмитрий.

Опустившись на корточки на бетонном пирсе, освещённым лишь тусклым светом фонаря, Дмитрий, не беспокоясь о наличии перчаток, повернул отрубленную голову к себе.

«Елена не одобрит нарушение судебного протокола», — подумал он. Но охотница вернётся из Японии только через три дня.

Голову жертвы отделили от — ещё не найденного — тела рубящими ударами, вероятно, чем-то похожим на топор. Не очень аккуратная работа, но эффективная. Кожа, которая при жизни была то ли розовая, то ли белая, распухла и стала совсем мягкой, но реке не хватило время превратить её в слизь.

— А я надеялся, — обратился он к синекрылому ангелу, стоящему по другую сторону жуткой находки, — на несколько спокойных недель.

Появления Калианны, архангела, которую все считали мёртвой несколько тысячелетий, потрясло и ангелов и вампиров. Смертные тоже что-то чувствовали, но понятия не имели об изменении в структуре власти Совета Десяти, архангелов, правящих миром. Потому что Калианна не просто прожила долго, она по истине древняя.

— Спокойствие тебе бы наскучило, — сказал Иллиум, крутя между пальцев тонкий серебряный нож. Ангел выглядел ничуть не хуже, чем когда его похитила архангел, а затем он оказался посреди сражения двух древних сил.

Дмитрий изогнул губы. К несчастью, ангел, чьи синие крылья пронизывают мазки серебра, а глаза — само золото, был прав. Дмитрий ещё не поддался скуке бессмертных лишь потому, что никогда не сидел на месте. Да, кто-то мог бы обвинить его в том, что он слишком склонился в другую сторону — в общество тех, кто живёт ради удовольствия от крови и боли, поэтому остальные чувства притупились. От этой мысли, Дмитрий должен бы обеспокоиться, но… нет. Правда, его погружение в рубиново-алую пропасть никак не связано с насущной ситуацией.

— У него резались клыки. — Маленькие зародыши клыков казались прозрачными. — Но он не из наших. — Дмитрий знал поимённо и в лицо каждого вампира, живущего в самом Нью-Йорке и его пригородах. — И не подходит под описание пропавших из недавно обращённых.

Иллиум поставил кончик лезвия на подушечку указательного пальца и принялся удерживать кинжал в вертикальном положении, но после того, как на секунду жёлтый свет уличного фонаря отразился в лезвии, ангел вновь стал крутить кинжал между пальцев.