— Если бы я видела на чем ты приехал, я бы сразу все про тебя поняла, — хмыкнула Есения.

— Ну да, он здесь такой один. Тебя куда подвезти?

— Едь уже, я справлюсь, — мимолетно обняв и поцеловав в щеку Никласа, Есения развернулась и махнула рукой. Из проездов неподалеку выкатился массивный «Platinus» с хромированными радиаторными решетками.

— Если бы я видел твою машину, я бы тоже все про тебя понял, — хмыкнул Никлас.

— Я в Петербурге в командировке, еще три дня здесь. Пиши, если получится быстро закончить с делами, — сжав на прощание руку Никласа, Есения запахнула шубу и быстрым шагом двинулась в сторону подкатывающего ближе тяжелого автомобиля, использовавшегося только высокими сословиями империи.

Еще до того, как Есения подошла к своему «такси», Никлас уже сел в машину и без прогрева сразу рванул с места. Включив недавно установленные проблесковые маячки-стробоскопы, он выскочил на Царскую дорогу и низко полетел в расположение Отдельной Константиновской команды, куда ему нужно было прибыть «…со всей возможной срочностью согласно активированного протокола экстренного сбора», как гласило полученное сообщение.

— Никлас. Леди Катрин. Мною получено специальное задание от Сергея Сергеевича как от резидента Особой Экспедиции, и с этого момента опричная группа Бергера поступает в мое распоряжение. Все необходимые приказы уже есть у вас в почте, поэтому прошу отнестись к услышанному со всей серьезностью.

Инспектор Горчаков, который сейчас стоял у большой — во всю стену, карте территорий Санкт-Петербурга и прилегающий областей, определенно относился к происходящему со всей серьезностью. Настолько, что у него даже проблемы с речью пропали.

Кроме Горчакова, в комнате для совещаний Отдельной Константиновской команды присутствовали только Никлас и Катрин, которые внимательно слушали инспектора, проникшись озвученным превью. Потому что задание от резидента Особой Экспедиции, выдавшего им офицерские патенты, совсем не то задание, которое можно игнорировать или относится к нему без должной серьезности.

Горчаков между тем начал показывать на карте населенные пункты западнее Стены, ограждающей территории Санкт-Петербурга.

— Ямбургский уезд и его центр, город Кингисепп, — обвел на карте инспектор Горчаков территорию уезда, показав отдельно город. А вот это, — переместилась указка восточнее, ближе к Стене: — Закрытый город Сосновый Бор. Да-да, тот самый, где находится Ленинградская атомная станция, которая п-питает энергией все п-прилегающие области, а также лахтинский технополис с его небоскребами. А вот это… — переместилась указка примерно в центр расстояния между Кингисеппом и Сосновым Бором. — Это озеро Копанское, излюбленное место отдыха гражданской администрации как закрытого города Сосновый Бор, так и Ямбургского уезда.

— Только гражданской администрации? — уточнила Катрин.

— Да, так сложилось, что военная аристократия все больше в сторону Ревеля отдыхает. Итак, вот здесь, на идущей вдоль берега озера лесной дороге неподалеку от деревни П-пейпия, сегодня утром был обнаружен автомобиль п-прокатной конторы «Белка», арендованный в Калининградской губернии. Рядом с автомобилем найдено тело п-погибшей женщины.

Горчаков рассказывал, но Никлас осмыслял его слова параллельно с тем, что думал о вернувшихся к инспектору проблемах с речью, которые исчезали у него лишь в случаях сильного психоэмоционального напряжения. Получается, что серьезен и собран Горчаков был только во время передачи информации о командировке группы в свое распоряжение? А после этого расслабился?

У Никласа, пока он низко летел сюда из Петергофа, мелькали мысли, что срочный вызов — это просто реакция на его поцелуй с Есенией, но они показались ему дурацкими, ерундовыми. Сейчас тоже казались ерундой, но казались уже не столь категорично.

Нет, понятно, что они как опричная группа, вместе с инспектором Горчаковым — в некотором роде птенцы резидента Особой Экспедиции. Но… Получается, им сейчас нужно ехать за сотню километров, выезжая за Стену и покидая территории Санкт-Петербурга? Как будто там рядом никого компетентного нет, а у Сергея Сергеевича в окрестностях только они из доверенных лиц.

Странно. Версия того, что причина вызова — именно в поцелуе с Есенией на аллее Нижнего парка, а трагедия у озера — лишь предлог, чтобы отправить его от города подальше на несколько дней, становилась в восприятии все весомее. Горчаков между тем продолжал:

— П-по какой-то п-причине жертва остановилась на безлюдной лесной дороге и вышла из машины, п-после чего на нее было совершено нападение. П-предположительно — блуждающая пара хищных волкособов, пришедшая с юга, и ушедшая в ту же сторону. Личность п-погибшей установлена, это Люси Шнайдер, возраст сорок три года, гражданка третьей категории из Вольного имперского города Франкфурта. Работает внештатным корреспондентом газеты «BILD», приехала в Нарву по редакционному заданию. Как оказалась рядом с деревней П-пейпия, не ясно. Местный участковый инспектор такими вопросами не задавался, он п-просто организовал п-поиск собак п-по горячим следам…

— Волкособов же?

— Уничтожение хищных волкособов п-по горячим следам, оставив на месте трагедии все как есть в ожидании нашего п-прибытия, — повторил мысль неожиданно задумавшийся Горчаков.

— Что-то не так? — поинтересовалась Катрин.

— В рапорте участкового инспектора, п-первым оказавшимся на месте, я п-прочитал, что это были хищные волкособы. В докладе от станового п-пристава, который п-по указанию сверху взял дело личный п-под контроль, фигурировали бродячие собаки. Ладно, п-пока неважно, думаю на месте разберемся — покачал головой Горчаков.