Шрифт:
– Сколько он тебе обещал за эту операцию?
– Одну четверть от суммы...
– От какой?
Она мнется.
– Миллион рублей.
– Вот это, да... А вдруг этот защитник обманет?
– Не должен. Это двоюродный брат дяди... Правда... я его почти не видела и не знаю в лицо.
– Да у вас семейный подряд. Небось, этот братец тоже получит куш от этой сделки.
– Да.
– Во так. Что же мы теперь будем делать?
Рядом с нашим эшелоном вдруг с лязгом тронулся грузовой состав. Я замер. Хоть бы этот тип не очнулся...
– Раз дело так обернулось, может мне сойти и пересесть на пассажирский поезд?
– Похоже это делать нельзя. Мы под наблюдением бандитов. Я же тебе только что сказал, только что недавно говорил с одним из них.
Таня залезла на нары.
– Давай спрячем чемодан.
– Куда?
– Там где он и был, под нары.
– Это слабая надежда, но...
Я хотел сказать, что сохранился же он после нападения на эшелон, но вовремя остановился. Пришлось подняться, положить чемодан на пол и толчком ноги послать его подальше под нары.
– Ты говорил, что у тебя есть что то поесть?
– неожиданно спросила Таня.
– Говорил. У меня в рюкзаке концентраты и хлеб. Сейчас что-нибудь сообразим.
Я начал готовить то ли обед, то ли ужин.
– У тебя мама, папа, есть?
– спрашиваю ее.
– Есть... И мама, и папа, и даже брат и сестра.
– И ты с ними живешь?
– Конечно. Мы не бедные, папа заведует какой то фирмой. У нас за городом большой коттедж, две машины, охрана.
– Тогда зачем же ты влезла в эту авантюру?
– В доме любимица только младшая сестренка, а мы с братом как то так... Даже прислуга и охрана смотрят на нас, как на пустое место. А тут подвернулся случай..., я была только с дядей в хороших отношениях, вот он и втянул... Потом очень хотелось иметь свои деньги, быть независимой. Мечтала не клянчить гроши...
– А как мама к тебе относилась...?
– Никак. Она очень красивая и... коварная. Мне сочувствует, но всегда встает на сторону отца, если тот, что то посчитает про меня не так.
Я сумел разжечь печурку и вскоре в кастрюльке забурлила каша с мясом.
Мы уплетали кашу и запивали все это удовольствие вином, когда в двери постучали. Я, на всякий случай, приготовил оружие и приоткрыл двери. По-прежнему льет дождь. У вагона стоит, одетый в плащ палатку милиционер и гражданский.
– Вы охраняете этот эшелон?
– спрашивает милиционер.
– Да.
– Осматривать вагоны выходили?
– Выходил.
– Ничего такого не заметили?
– Нет. А что, неужели вскрыли...? Вы заметили?
– С вашими вагонами вроде все в порядке, но вот здесь недалеко мертвого человека нашли.
– Нет. Я ничего не видел.
– Когда трогаетесь?
– Не знаю, мы идем с большим опозданием.
– Их отправят через пять минут, - вдруг подал голос гражданский.
– Я смотрел график.
Да он наверно служащий на железной дороге. Наверно первым и нашел труп. Интересно, там нашли Витька или нет? Если это Витек, то выходит я убил первого в жизни человека, если, конечно, кроме него не подстрелил кого либо при перестрелке на переезде.
– Ну ладно, пусть едут, - подвел итог милиционер.
Они пошли вдоль состава, а я закрыл дверь.
– Что там произошло?
– спросила Таня.
– Нашли мертвеца.
– Ой...
– Через пять минут мы отправляемся...
– Побыстрей бы.
Утром подходим к крупному городу. Дождь прекратился, но небо затянуто темно-грязными облаками, в теплушке еще темно и мы так и не погасили лампу. Таня уже чувствует себя поуверенней. Она кивает на дверь.
– Пойдешь смотреть?
– Обязательно.
– Я тогда буду на радиостанции...
– Хорошо. Тебе оружие оставить?
– Оружие? Оно заряжено?
– Стрелять умеешь?
– Дядя Гриша учил.
Я вытаскиваю обойму, достаю пистолет, который передали мне ФСБешники на переезде и заряжаю его.
– Вот, возьми. В случае чего снимешь с предохранителя и стреляй.
Она кивает головой и осторожно берет рукоятку.
– Ты не волнуйся, Коля. Я не сдрейфлю. Предохранитель сниму сразу, чтобы не забыть.