– Нормально.

– Сейчас мы замеряем температуру и проверим давление.

Она по хозяйски пошла в гостиную. Август Филиппович отправился за ней.

– Бог мой, - воскликнул он, увидев пачки книг.
– Я не поверил, когда Леночка сказала мне, что видела у вас книги, запрещенные царской властью. Неужели это они, по вашему списку? Можно я погляжу?

Но уже без разрешения, он дрожащими руками схватил верхнюю книгу. Лена занималась мной, но я слышал, как издавал стоны ее отец, беря очередной том...

Она кончила проверять давление.

– У вас все в порядке. Голова болит?

– Немножко.

– Тогда все, я сейчас поеду на работу.

– Завтра все остается в силе. Вы не отменили день рождения?

– Нет. Но вы..., хотя приезжайте. Судя по вашему виду, вам можно... Только не пейте. Папа, пошли.

Теперь мы обратили внимание на Августа Филипповича. Он потел, капли пота текли по его лицу, хотя в комнате было прохладно. Руки тряслись. Сам, гость сидел на полу, обложенный стопками книг.

– Ну надо же, - воскликнул он.
– Такая ценность и у окна, здесь же дует...

– Папа, пошли.

Август Филиппович поднимается и взгляд его безумно проноситься по рядам книг и вдруг останавливается на полке.

– А это что?

– Библия в металлическом переплете.

Похоже, что с Августом Филипповичем произойдет удар. Он как лунатик подходит к полке берет библию и, раскрыв первые страницы, хрипло говорит.

– Сколько?

– Что?

– Сколько возьмете за нее?

– К сожалению, это собственность сестры.

Он все не может придти в себя. Аккуратно ставит библию на полку и дает Лене увести себя на кухню. Только там, отпоив его чаем, Август Филиппович приходит в себя.

– А ведь я не поверил вашему списку. Думал, Сергей перепроверит... А оно вон как вышло. Пошли Леночка.

Они прощаются и уходят.

Толя грустно глядит на меня.

– Так что ты задумал?

– Я предполагаю, что нашел могилу адмирала Чичагова. Мне нужны ребята, чтобы помочь ее раскопать.

– Я уже не буду это делать и тебе не советую. Зачем ворошить прошлое. Мы рисковали ради паршивых железок или ценностей, которые приносили только деньги. Раньше было удовольствие, какое то нетерпение увидеть необычное, а теперь мне на все наплевать.

– Но ты мне скажи хоть адреса и телефоны ребят, которые могли бы пойти со мной.

– Нет. Ищи сам. Я тебе больше помогать не буду.

Вот так. Столько лет были вместе, жили одной целью и теперь..., он вбил себе в голову вернуться к той жизни от которой бежал.

– Ну ладно, пока.

– Не обижайся, Вася. Заходи еще...

СРЕДА, 4 СЕНТЯБРЯ

Я в гостях у Лены. Народу много, меня почитают как героя. Шутка ли, человека спас из горящего здания. Лена с гордостью представляет меня гостям. После застолья, Август Филиппович, отводит меня в ванну.

– Василий Денисович, есть предложение. У меня нет денег, чтобы купить все ваши книги. Был бы Сергей, он бы мне помог в этом деле, но увы... он исчез и похоже навсегда, с ним явно расправились его противники. После него осталась большая коллекция, которая по его завещанию, перейдет ко мне. Я хочу вам предложить сделку. Если вы, конечно, не против, обменяться. Часть коллекции, вернее ее половина перейдет к вам, взамен книг. Какую бы вы хотели взять, ордена или оружие?

– Оружие.

– Хорошо, оружие. Другую часть я вам подарю, если... вы женитесь на Лене...

Вот это предложение.

– Давайте все сделаем по частям. Сначала обменяем книги на оружие, а потом обговорим другую часть вопроса.

– Согласен. Тогда сделаем это побыстрее. Я завтра вскрою квартиру брата и начну упаковывать оружие...

– Каталог есть?

– Да.

– Я приму по каталогу.

– Хорошо. Оружие упакуем, я позвоню, когда его надо вывезти. Вы приедете и возьмете, а я, после этого, приеду к вам и возьму книгу. Ваш список у меня есть.

– Не спешим ли мы. Вдруг появиться Сергей Филиппович?

– Уже нет. В этом я не сомневаюсь.

– Тогда жду вашего звонка.

Только поздно вечером я уехал от Лены домой. Чтобы там не предлагал Август Филиппович, но его дочь не подарок. Кукла, напичканная политической литературой, мне явно не подходит. Я уже обжегся на первой жене и мне обжигаться на второй, ради коллекции орденов, к тому же у меня есть своя, совсем не стоит. Пусть ее охмуряет Константин Ильич или кто-нибудь другой.