Бык несколько раз мотнул головой, пытаясь стряхнуть безжизненное тело с рога. Наконец, ему это удалось. Теперь не только рога, но и бычья голова отливала ярким алым цветом. Трагедия закончилась.

Гоплиты открыли створки стальных ворот, и быка загнали сквозь них в большой автофургон на низких колесах.

Труп девушки подхватил подмышки третий служитель, уже снявший шлем с прорезями для глаз, и поволок по арене, оставляя за собой узкую алую дорожку. Мужчины и женщины не торопились расходиться, весело переговариваясь и обсуждая подробности сыгранной пьесы. Женщинам-зрительницам на этот раз смерть не угрожала...

– Великолепный сценарий, Кидд!
– одобрительно произнес крупный мужчина в строгом костюме и горошиной мощного радиотелефона в правом ухе, обращаясь к невысокому человеку с бородкой.
– Поздравляю!

– Спасибо, босс!
– почтительно отозвался тот.
– Я почти буквально следовал древним критоминойским источникам. Согласно им...

– Ну, ну! Не увлекайся...
– почти добродушно прервал его тот, кого назвали боссом, и даже шутливо потрепал бородатого по плечу. На его крепкой волосатой руке тускло блеснули массивные золотые часы с крупными бриллиантами вместо цифр.
– Мне плевать на твои изъеденные молью источники. Надеюсь, я хорошо плачу своему научному консультанту!
– он коротко хохотнул и спросил с любопытством: - А чем ты опоил быка, хитрожопый?

– Ну, босс...
– залепетал научный консультант, выставив вперед ладошку, словно защищаясь.

– Пусть это будет, так сказать, моей коммерческой тайной...

– Ладно, ладно...
– миролюбиво согласился тот и без малейшего нажима в голосе поинтересовался: - Куда вы денете труп этой красотки?

– Все предусмотрено, босс! В самых лучших традициях древности... Вы же видели этот пифос?
– и он показал рукой немного вбок.

– Что-что?
– удивленно переспросил мужчина с золотыми часами.
– Пифос? А... Этот огромный кувшин с двумя ручками и весь в каких-то ракушках?

– Это - балянусы...
– поправил человек с бородкой.
– Они нарастают на всех предметах, долгое время находящихся в морской воде. Их еще называют "морскими желудями".

– Короче!

– Между прочим, этот пифос - подлинная музейная реликвия. Ему около двух с половиной тысяч лет...

– Да причем тут этот... как его... пифос?!

– Мы поместим тело девушки в этот сосуд. И зальем оливковым маслом. В смеси с медом. И запечатаем воском...

– И бросите в море в хорошем месте...
– догадался хозяин.
– Забавно. Его занесет песком и илом, - и пусть потом ученые очкарики вроде тебя разгадывают новые загадки! Ха-ха-ха!

– А ваши... гм... гости?
– осторожно спросил "научный консультант", - не расколются?

– Мои гости?
– босс сделал сильное смысловое ударение на первом слове, - нет, вряд ли. Настоящие развлечения нынче стоят дорого, очень дорого! Мои гости не расколются. Это было бы для них слишком большой ошибкой!

И он, по-прежнему довольно похохатывая, прошел к кучке дожидавшихся его у своих вертолетов и флаеров зрителей. Под его туфлями, сшитыми на заказ из хорошо выделанной бычьей кожи, тяжело похрустывал белый прибрежный песок. В петлице его пиджака алела некрупная местная роза.

Цвета крови...

ГРАНИЦА

I

Странный случай, о котором я хочу вам рассказать, произошел в маленьком селении одной небольшой страны. Какой именно, спрашиваете? В общем - шибко суверенной, замысловато независимой, очень гордой и очень, очень бедной. Я бы даже добавил - гордой не по средствам и независимой не по разуму...

Да не приставайте ко мне с вопросами, где она, эта самая страна находится: ткните пальцем наугад в большую карту - и ежели вашему пальцу станет горячо, можете быть уверенными, что попали. Я думаю - вряд ли промахнетесь: много их нынче, таких горячих точек на нашем глобусе. Разве что молятся и ругаются там на различных языках, а в остальном - все похоже! Селение, о котором идет речь, отличалось от других таких же селений тем только, что находилось на самой-самой границе с другой страной, точно такой же - суверенной, бедной и гордой.

Стало быть, село, расположенное в плодородной межгорной долине, по всем правилам межгосударственных отношений следовало называть приграничным. То ли в результате некоего божественного умысла, то ли в силу исторической обусловленности, а скорее всего - просто из-за игры слепой случайности, но так или иначе государственная граница между двумя соседними независимыми державами проходила по околице села. И многие его огороды всей своей кукурузной мощью упирались в ничейную зону. А бессловесные культуры (их еще, в отличие от культур человечества, называют бахчевыми), а именно - кабачки и тыквы - ухитрялись даже протягивать свои хитроумные растительные щупальца (о, я совсем не имею в виду шпионских намерений!) на святая святых пограничной зоны

– на КСП, что в расшифровке следует понимать как Контрольно-Следовая Полоса. Конечно, что скрывать, - такая полоса в развитых странах - это вчерашний и даже позавчерашний день, культурно выражаясь - глубокий плюсквамперфектум, но я уже имел честь сказать, что данная страна был суверенной, но бедной. И не располагала эффективными, но весьма дорогими средствами электронного слежения и прочими достижениями современной науки. У нее (у страны, а не у науки!) не хватало денег даже на колючую проволоку, поскольку вся она уходила на собственные... гм... как бы это помягче, поделикатней выразиться, чтобы не вызвать крайне нежелательных дипломатических осложнений? ...скажем так: на внутренние нужды. Поэтому за контрольно-следовой полосой (а она еще будет играть важную роль в нашем рассказе) наблюдал и ухаживал пограничный пост из трех солдат под началом бравого, но ленивого сержанта. Или капрала. Или даже - синьора комманданте. В общем, как ни кинь командира.