Я вздохнула и посмотрела на Холода.

– А ты понимаешь?

– Если бы на этой каталке лежал кто-то из моих родичей, у меня возникли бы определенные чувства в связи с его смертью.

Я повернулась к Рису:

– Ну вот.

Он опять пожал плечами.

– В присутствии детектива Тейт я буду скорбеть.

– Хватит просто серьезности, Рис. – Я вдруг представила, как он валится на следующий труп с воплями и причитаниями. – Не переиграй.

Он ухмыльнулся, и я поняла, что он обдумывал как раз то, что я вообразила.

– Я серьезно, Рис. Если ты будешь выпендриваться, детектив Тейт может запретить тебе присутствовать на осмотрах места преступления.

Он вдруг посерьезнел; этот довод на него подействовал.

– О’кей, о’кей, я не буду. Ш-ш-ш.

Детектив Тейт окликнула нас, и ее голос пронесся по ветру, похожий на чаячий крик над головой. Она уже была на середине лестницы, и то, что ее голос донесся так ясно, произвело странное впечатление.

– Побыстрее. Не можем мы на это целый день тратить.

– Вообще-то можем, – заметил Рис.

Я уже брела по мягкому песку, направляясь к лестнице, и очень жалела, что надела сегодня туфли на каблуках. Так что я была не против, когда Холод предложил мне руку.

– Что можем? – спросила я.

– Тратить на эту работу целый день. Да хоть целую вечность. Мертвые никуда не спешат.

Я взглянула на него. Он смотрел на высокую полицейскую с отстраненным, чуть ли не мечтательным выражением.

– Знаешь что, Рис?

Он перевел взгляд на меня, приподняв бровь.

– Люси права. Ты на месте убийства просто кошмарен.

Он снова ухмыльнулся.

– И близко не так кошмарен, как мог бы быть.

– Что бы это значило?

Рис не ответил. Просто обогнал нас. Он-то высоких каблуков не носил. Я удивленно посмотрела на Холода.

– Что он хотел сказать?

– Риса когда-то именовали Повелителем Праха.

– А это что значит? – спросила я и споткнулась на своих каблуках, крепче вцепившись в локоть Холода.

– Прах – устаревшее поэтическое название тел. Трупов.

Я потянула его за руку, останавливая, и уставилась на него. Попыталась заглянуть в глаза сквозь преграду его серебристых волос и моих – красных, вьющихся у лица.

– Если сидхе называют повелителем чего-либо, это значит, что они обладают властью над этим чем-то. Так что это значит? Что Рис может причинить смерть? Это и так понятно.

– Нет, Мередит, я хочу сказать, что когда-то он мог поднять мертвецов, давно упокоившихся и остывших, и заставить их сражаться на нашей стороне.

Я продолжала на него глядеть.

– Я не знала, что Рис обладал такой властью.

– Теперь он ею не обладает. Когда было сотворено Безымянное, Рис потерял способность поднимать армию мертвых. Нам нет нужды больше в армиях для междоусобных битв, а сражаться такими средствами со смертными означало бы наше изгнание из этой страны. – Холод колебался мгновение, потом сказал: – Многие из нас потеряли свои наиболее сверхъестественные способности, когда было заклято Безымянное. Но я не знаю никого, кто потерял бы так много, как Рис.

Я посмотрела вслед удалявшемуся Рису: белые локоны развевались по ветру, сливаясь с белизной плаща. Он из бога, способного поднимать армии одной силой воли, стал… просто Рисом.

– Из-за этого он не говорит мне свое настоящее имя? То, под которым его почитали?

– Он принял имя Рис, когда потерял свою власть, и сказал, что он прежний умер вместе с его магией. Все, включая королеву, уважают его решение. На его месте мог быть любой из нас, отдавших большую часть себя тому заклинанию.

Я покачивалась на одной ноге, снимая туфли. Лучше я в чулках по этому песку побреду.

– Как вы заставили всех согласиться создать Безымянное?

– Те, что были у власти, пригрозили смертью всем противящимся.

Сама могла догадаться. Я переложила туфли в одну руку и снова ухватилась за локоть Холода.

– Я имею в виду, как Андаис удалось заставить согласиться Тараниса?

– Эта тайна известна только королеве и Таранису. – Он коснулся моих волос, отвел их от моего лица. – В отличие от Риса я не люблю так долго быть вблизи смерти и скорби. Я уже жду вечера.