Мы вошли. Обстановка была очень богатой, теплый свет люстр освещал кондитерскую придавая изделиям и столикам дополнительный лоск. Все было пафосно, но не душевно. Не было той теплой атмосферы как у Эли.

– Вы бронировали? – около входа стояла девушка с книгой брони.

– Нет, а нужно?

– К сожалению, все столики заняты, приходите в другой раз, лучше заранее бронируйте. Вы можете взять изделия с собой.

Я посмотрел на Эли вопрошающим взглядом, она будто прочитав мои мысли кивнула.

– Хорошо, мы возьмем с собой, а в следующий раз обязательно заранее забронируем.

Мы прошли к витрине, на ней был разнообразный выбор пирожных, тортов. Глаза разбегались.

– Я, пожалуй, доверю выбор тебе, - сказал я Эли.

– Давай возьмем эклеры, они здесь изумительные…. Хотя лучше вот те пирожные… А нет, вот наполеон божественный, - Эли тоже растерялась.

– Нам вон те эклеры, вот эти пирожные и 2 кусочка наполеона.

– Хорошо, - девушка за витриной начала упаковывать выбранные нами изделия.

За витриной показался мужчина лет 40, одетый в смокинг и брюки с элегантной прической и выправкой.

– Мадмуазель Элина! Вы ли?!
– резко сказал мужчина, увидев нас.

– Добрый вечер Жюль! – улыбнулась ему Эли.

– Вы совсем не изменились, мы по вам скучали.

– Я тоже… - Эли немного растерялась.

– Как видите мадмуазель Элина, мы так и не нашли вам замену… Лучше вас никто не печет.

– Спасибо.

– У Элины теперь своя пекарня, - вклинился я в разговор.

– Уви? – удивился Жюль.

– Да, - смутилась Эли, щеки ее снова покраснели, а глаза опустились слегка вниз.

– Так это к вам, наверное, вся улица ходит.

– Именно, - снова я вклинился, видя, что Эли совсем растерялась.

– О вас ходят легенды, как я мог не догадаться, что это вы.

– Приходите, и вас угостит.

Жюль слегка растерялся.

– Хорошо.

Я забрал пакет с вкусностями, взял Эли за руку. Показывая, что нам пора.

– До свидания, Жюль, рада была тебя увидеть.

– И я, мадмуазель, – он сделал небольшой поклон, - оревуар!

Мы вышли из кондитерской, и пошли обратно в сторону волшебного спокойствия.

– Какой-то индюк напыщенный… - сказал я свои мысли вслух.

Эли засмеялась.

– Так и есть.

– Вот! Не люблю таких.

Эли лишь пожала плечами.

– Куда пойдем лакомиться?

– Пошли в пекарню, - улыбнулась Эли.

– Пошли.

Мы не торопясь пошли обратно. Атмосфера вернулась и на душе ощущалось умиротворение, даже шаг стал медленнее.

Элина открыла пекарню. Она пошла, заваривать чай, а я раскладывал пирожные на столе. Эли вернулась через несколько минут, и мы начали трапезничать.

– Вкусно?

– Да, но без души как у тебя, я просто к сладостям равнодушен… Вот твои это другое.

– Ты мне льстишь. Но когда там работал месье Густав, было вкуснее.

Мы закончили, воцарилось неловкое молчание. Мы сидели и смотрели каждый в свою сторону. Эли наслаждалась видом в окно, а я наслаждался Эли.

– Я думала ты больше не придешь.

– С чего ты взяла? – удивился я.

– Ты с утра был сам не свой, я почувствовала холод в общении, обычно это означает прощание.

«А ведь я так и думал с утра. Как она так считывает» - удивлялся я про себя.

– Просто утро такое, но я понял, что ты мне дорога, я хочу с тобой общаться и не мог не прийти сегодня, - я взял руки Эли и вложил в свои.

– Не надо, - она забрала руки и убрала под стол.

– Что не надо?

– Все это… Я думаю, не стоит… Просто я… Я не хочу…

– Я тебя не обижу… Если ты хочешь, будем общаться как друзья, - говоря это, сердце сжалось, так будто для него это неприемлемо.

– Я… я … не знаю, что я хочу… Я запуталась.

– Я тебя не принуждаю… Хочешь, я пока не буду приходить, - я чувствовал сильное напряжении у Эли, я все испортил сегодняшним утром, теперь она боится.

– Нет! Приходи, - Эли резко сказала и сама же смутилась, - если сам захочешь.

– Очень хочу.

Эли вернула руки на стол, и я снова взял их. Она смотрела в окно, делая вид, что ничего не происходит, но в глазах у нее была растерянность. Мы просидели так очень долго и просто молчали, а я все больше понимал, что я хочу большего, но сдерживал себя.