Ничего, я так просто не сдамся.

Глава 35. Катя

Я не знаю как относиться к Герману. С одной стороны, внутри меня клокочет обида… Как он мог так поступить со мной? И даже тот факт что его обманывали… Мозги хоть какие-то должны быть? Почему он не проверил все что ему рассказывали мать и брат?

С другой стороны, он показывает себя хорошим отцом. Ну не самым плохим точно. Очевидно что когда встал вопрос между потомством и всеми остальными, Герман выбрал потомство. И мне как матери это нравится. К тому же он не пытается разлучить меня и детей. Он выполняет мои просьбы. Другой вопрос, надолго ли это?

Когда он оставляет меня в новой квартире, я чувствую даже что-то вроде досады. Вряд ли я еще влюблена, но… Черт! Есть в Германе что-то привлекательное. Ведь когда я с ним согласилась встречаться, я была очарована. Этими глазами, этой искрой, силой…

Я обхожу комнаты еще раз. Как же тут красиво. Я ни разу не была в подобных квартирах. Где все настолько шикарно. Особенно меня поражают огромные окна. Я стою, держа на руках Костю, и смотрю на Москва-реку. Я невольно улыбаюсь. Сколько стоит такую квартиру не то что купить… Снимать? Я понятия не имею. И думать не хочу.

Няня оказывается милой женщиной сорока лет, с мягкими, теплыми руками. Она представляется Анной Сергеевной. И за спиной у Анны Сергеевны диплом о высшем образовании, огромный опыт помощи с грудничками и целый список положительных рекомендаций.

Охрана представляет собой пару добрых молодцев, однако ведут они себя тихо: я их практически не вижу и не слышу.

В любом случае в такой большой квартире не проблема разминуться.

На следующее утро я собираюсь к Мише. Сколько я уже не видела моего крохотного сыночка? Мое сердце сжимается от мысли что он один там… А вдруг он про меня забыл? Хотя такого быть не может. Дети маму не забывают.

Когда я в обществе охранников спускаюсь на подземную парковку к автомобилю, прямо возле дверей лифта меня ждет Герман. От неожиданности я охаю. Он даже не предупредил что будет!

— Привет, — улыбается, а я так и замираю на месте, — Я решил что тебе стоит составить компанию.

— Доброе утро, — откашливаюсь. Видя что я недовольна, Герман все равно улыбается. Он берет меня за руку и ведет к машине. Его ладонь горячая, и я, вместо того чтобы ее одернуть, зачем-то вспоминаю тот день, когда мы впервые оказались вместе. Тогда меня тоже удивило не только что у него горячие руки… Он будто весь пылал огнем, от него шла такая энергия, что мне хотелось прижаться к его сильной широкой груди и замереть!

Но следом я вспоминаю как он меня бросил… И будто ледяная змея касается сердца. Не верю я ему.

— Катя, — слышу голос Германа. Он произносит мое имя максимально мягко, я чувствую как он улыбается.

— Что?

— На обратном пути заедем в магазин. Мне кажется мы промахнулись с выбором теплой одежды. На тебе слишком легкое пальто, ты замерзнешь…

— Спасибо, это лишнее… — бурчу под нос пока Герман помогает сесть мне в машину. Мне снова хочется плакать. Я даже не понимаю что меня обидело. Ведь по сути предложение купить пальто в принципе обидным быть не может! Герман садится рядом и тут же поворачивается ко мне. Видя что я всхлипываю, протягивает мне чистый носовой платок:

— С Мишей все в порядке. Даже не думай. Его скоро выпишут.

Мы едем по городу молча. Не хочется ни о чем говорить… Да и Герман молчит. Тоже видимо о чем-то думает. И уже возле ворот больницы он произносит:

— Я понял, тебе не хватает витаминов. Ты слишком измученная.

— Спасибо. Ты бы о витаминах думал когда я ходила беременной! Тогда бы может не пришлось делать операцию Мише!

Герман замолкает, а мне вдруг становится стыдно за свои слова. Конечно Герман обидел меня, конечно он виноват… Но если он переживает за сына, то взращивать чувство вины тоже наверно не правильно. В конце концов, узнав про детей, он не потерялся. Он рядом со мной, и да, это хоть и раздражает, но подкупает тоже. Противоречивые эмоции, в которых я так и не разобралась.

Мы идем по коридору больницы. Рядом — медсестра, позади — охрана, двое крепких парней. Герман похоже помешан на безопасности. Раньше я за ним такого не наблюдала. Когда мы встречались, до последнего не догадывалась, что он богатый человек.

Чем мы ближе к нужной палате, тем сильнее у меня заходится сердце. Боже! Мой Мишенька… Как он? Как он без мамы столько времени? Мы заходим в палату, и я вижу своего мальчика! Он лежит, уже без трубок, шевеля ручками и ножками и что-то погукивая. Он розовощекий! И да, он подрос за это время. Но самое главное, у Миши больше нет этого чудовищного бугра на груди! Да, его крохотное тельце в бинтах. Но самое страшное и правда позади.

Я иду к моему маленькому сыночку, он поворачивает голову, и, сжав кулачки, радостно начинает визжать! Он улыбается! Он ждал меня все это время! Брать на руки его еще нельзя… Поэтому я наклоняюсь к нему и целую его щеки, крохотный носик, маленькие лапочки. По моим щекам текут слезы. Как же я могла его оставлять одного! Но разве мне разорваться?

— Миша, мой хороший!

Он трогает мой нос маленькими пальчиками и улыбается беззубым ртом.