Злая улыбка не коснулась глаз, когда он перенёсся назад в Арратаэн. Мужчина ощутил жжение проклятого знака на спине и поспешил на зов повелителя. Эта партия должна стать последней на пути к их свободе… достаточно они унижались, достаточно были рабами, искупая старые ошибки. Скоро его народ обретет потерянное.

Теплый ветер приподнял подол легкого платья, заставляя тихо взвизгнуть и подхватить юбки. Арьяна — или, Ари, как ласково называл её обычно жених, весело рассмеялась, запрокидывая голову к рубиново-красному сегодня солнцу в окружении трех привычных спутников-лун, светящихся тусклым серебром.

Босые ноги утонули в бархатистой траве на склоне. Уже почти год, как она попала в этот мир. В своем… нет, ничто её не держало, особенно после смерти родителей и бегства жениха, оказавшегося вором. Но эти воспоминания стёрлись, потускнели, как ей и обещали те, кто её в этот мир привел… Подумать только, она ведь раньше никак не смогла бы поверить, что владела в том мире — да и сейчас владеет акциями самой настоящей иномирной компании.

Ари присела на траву, продолжая улыбаться. Разве могла она, испуганная девчонка, вышедшая из пылающей арки к ждущим её людям, тогда знать, сколько счастья её ждет в новом мире? Куратором иномирянке изволили назначить одного из самых опытных, хоть и молодых — Аррона Вентейра. Высокий, светловолосый и зеленоглазый мужчина держался с изысканной простотой настоящего аристократа, ни разу не упрекнув Ари ни словом, ни делом, если она где-то ошибалась по глупости или от неожиданности. Тогда они и поселились в его поместье недалеко от одного из крупнейших городов иррейна Тальянэ. Иррейн здесь — все равно, что древние королевства её мира, во главе каждого из которых стоит правитель-ирр.

Где-то вдалеке, у ленты дороги, загудел ездовой каар — огромное мощное животное, таскающее повозки и грузы.

— Ууу, ирховы отродья! Впере-ед, кому говорю!

Ари фыркнула под нос, задирая голову — высоко, под облаками, медленно плыл воздушный корабль, управляемый крылатыми лошадьми ноэйрами и силами магов. Этот мир даже спустя целый год не переставал изумлять. Он был воплощённой сказкой — настолько совершенной, что иногда становилось страшно. Словно она чего-то не предусмотрела, забыла то, чего забывать было никак нельзя… Обычно Ари предпочитала отмахиваться от подобных мыслей — да и Аррон не переставал твердить, что это все говорит её врождённая магическая чувствительность. Уже совсем скоро она настолько привыкнет к этому миру, что можно будет начать обучение магии, хоть она и не понимала, почему этого нельзя было сделать раньше? Пальцы ласково погладили помолвочный браслет на запястье. Скоро-скоро-скоро! Сердце поет, а на лице расплывается улыбка. Скоро, наконец, их с Арроном свадьба. С самым прекрасным мужчиной в мире! По губам расплывается улыбка, а тело снова в каком-то странном сладком дурмане, как всегда, когда она вспоминает жениха. Это все любовь… Только почему тогда что-то изнутри истошно кричит, заходясь тревогой? Глупости!

Ари встала и решительно отряхнула юбку. Вдела ноги в туфельки. Сегодня она обещалась уехать на целый день, но вдруг передумала — лучше вернуться пораньше и сделать любимому приятный сюрприз…

Она улыбнулась еще раз про себя, поправила одежду и чинно, стараясь не бежать, отправилась к поместью, выступающему белыми башенками над аллеей деревьев, тянущихся вдоль подъездной дорожки.

Только нога вдруг подломилась, и девушка неловко упала, услышав над собой резкий пронзительный свист — в дерево напротив ударил, расщепляя кору, арбалетный болт, разбрасывая искры от чужого заклятья. Горло стиснуло от нахлынувшего резко ужаса, хотя в голове царила пустота. Действуя совершенно механически, она поползла вперед зигзагами, стараясь все время менять положение тела. Из горла не вырвалось ни крика, ни стона — да только не от излишней храбрости. Ей и дышать-то страшно было.

Тихий шелест травы. Шорох вдалеке. Шепот деревьев. Пальцы обожгло от пришедшегося совсем рядом очередного удара, разум словно помутился. Уже потом, много позже, ей объяснили, что тогда произошло, но в этот момент собственное тело действовало отлично от оцепеневшего мозга. Резко перекатиться в сторону, буквально выворачиваясь из нижних юбок. Ладони зудят, дрожат — дрожит все тело в каком-то диком, почти животном экстазе — если можно так назвать состояние, когда испытываешь безумное счастье и столь же всеобъемлющий страх. В голове помутилось — в какой-то миг показалось, что она отчётливо слышит чей-то голос — резкий, властный, он приказывает ей, что делать, а она — повинуется. Тело двигается само и дальше — легко выдергивает острую шпильку из волос, с силой швыряя её назад — там доносится чей-то крик.

«Беги к колоннам. К дому — с черного хода».

Она бы и хотела спросить, но сил не повиноваться — просто нет. Душа дрожит от ужаса, подгибаются колени, течет кровь с ссаженного локтя, но все, что она может себе позволить — коротко оглянуться назад, ощущая там пустоту — и тьму, выплеснувшуюся из оборвавшейся жизни. Горло хрипит, в попытке вырвать крик — но дом впереди словно вымер — ни суетящихся слуг, ни карет у входа, только ослепляющее безмолвие.

«Пригнись, ж-шиво!»

На неё почти шипят. Распущенные волосы захлестывают ветки, и она опаздывает лишь на пару секунд — чтобы тут же ощутить на себе, что такое боевая магия этого мира.

Плечо обжигает болью, и на платье проступает кровь. Больно, но не больнее смерти — эта мысль бьется в голове, когда она рвется вперед, почти ползком двигаясь к заветной тени, к бывшими надежными когда-то стенам. Это не с ней. Это не по-настоящему. Это просто страшный сон.

И почему-то перед глазами вместо крови, заливающей траву под ногами, стоят чужие — мерцающие лунным серебром и цветами фиалок — глаза. Где она видела их? Когда? Дыхание сбивается, но… последний рывок, Ари. Давай. Аррон дома, он ведь никуда не собирался. Из горла вырывается то ли вой, то ли всхлип. То ощущение, что будоражило душу, давай силы бежать вперед, исчезло, вместо со странным голосом — привидится же от боли!