…— Хотите полюбопытствовать, где этот НАШ мир находится? Он — рядом с вашим. Всегда рядом.

Правда, не для всех. Вот, мы с Вами современники, и даже — соплеменники. А по отношению к некоторым, рядом живущим людям из вашего мира, я не смог бы такое повторить.

…Наш мир очень хрупок, потому что в нём живут прямые и непосредственные люди. Можно даже сказать, люди прямого слова и прямого действия.

Помните, как это было в детстве, да, в Вашем раннем детстве, когда Вы ещё не умели врать, когда Вы не знали, что можно научиться врать, что это разрешено и принято у взрослых.

Когда Вы ещё не знали, что Вас самого частенько обманывают, даже не придавая этому особого значения, когда Вы ещё не догадывались, что в будущем вся Ваша жизнь превратится в одну сплошную игру: кто кого обманет, и как самому не попасться на чей-нибудь обман, в чьи-нибудь хитро сплетённые сети…

…Мы бережём свой мир и тщательно охраняем его от пустогопостороннего вмешательства, а значит, прячем его….

Ваш человек не смог бы выжить в нашем мире, а наш — в вашем.

Поэтому мы — параллельные миры.

Как такое может быть? Может! Ведь вы же чувствуете иногда наше присутствие? И животные нас тоже чувствуют.

…Иногда на периферии вашего бокового зрения вы можете ощутить некоторое движение. Но люди вашего мира по преимуществу невнимательны и обладают рассеянным восприятием.

…Иногда нас принимают не за тех, кто мы есть, но мы не берёмся доказывать, что мы — не привидения, не полтергейст, не барабашки, не инопланетяне, в конце концов…

…Мы просто стараемся не участвовать в ложной жизни вашего мира, чтобы не не заразиться ложью.

Тем не менее, ближе всего из понятий, которые вы употребляете, особенно не задумываясь, к нам, подошло бы определение «Домовые». Кстати, оно и исторически верное.

…Не мы спрятались, спрятались наши предки.

Люди уносили свою веру и достоинство в непроходимые леса, в самые глухие и труднодоступные места, подчас — на другой край света. Это — так называемые староверы.

Но были и такие, кто не смог никуда уйти, не смог убежать. Вот они-то и стали нашими предками.

Сначала их прятали в своих домах другие совестливые люди.

Но, потом и этим людям тоже пришлось прятаться.

Потом — и тем, кто этих прятал тоже.

Возникли целые поколения спрятанных и спрятавшихся навсегда.

Их дети воспринимали всё это как такую бесконечную игру впрятки, в которой к их удовольствию принимают участие и взрослые, но ровно до тех пор, пока они сами не стали этими взрослыми.

…Вы же, наверное, играли в детстве в прятки?

Вот. А теперь представьте себе человека, который с детства занимается прятками по нескольку часов в день каждый день всю свою жизнь.

Представляете, как развились его навыки и какая у него отточенная техника…

А если всё это помножить на природную предрасположенность к этому занятию и насущную необходимость прятаться…

И знаете, что главное в этом занятии?

Нет, вовсе не умение прятаться.

Этому довольно быстро можно научить любого.

Терпение — вот, что по-настоящему важно!

…И в этом ещё одно отличие вашего мира от нашего.

Ваш мир вечно строится и вечно недостроен, а наш уже давно выстроен.

…Надо быть терпеливым, а вы все находитесь в каком-то нетерпении и от этого отчаянно окружаете себя предметами.

Нетерпение — это предметы. Прежде всего, предметы. Много предметов.

Человек вашего мира живёт между предметами, в нетерпеливом ожидании каких-то событий в жизни, которые, в конечном счёте, приведут к обладанию какими-то другими предметами.

Вы окружаете себя множеством всяких предметов, вещами, книгами, одеждой, автомобилями, домами, предметами роскоши.

Поэтому человек в вашем мире так легко сам становится предметом.

Предметом желания, предметом страсти, предметом любви, все — суть производные от нетерпения.

Есть и другие предметы: предмет преступления, предмет угнетения, предмет захвата, предмет обладания — всё от отсутствия терпения.

А жизнь сама — это предмет терпения.

— Ну, уж ваша-то точно!

— …?

— Христос терпел и нам велел. («Господи, что я говорю?..»)

Мысленно я уже успел себя протестировать: общее состояние было какое-то сбитое и непонятное.

Что-то чужое, тревожное и неудобное вторглось в пределы моей жизни и моего личного пространства.