У соблазна есть запах. У похоти есть запах. У моего помутнения есть запах. И этот запах демонический, со вкусом боли и горечи. Это запах — запах Матвея Горского.

Первую пару мы прогуляли. Ну, как прогуляли. Целовались за тем углом всё время. Я даже рада, что мы не пошли в машину, ведь там я не знаю, чем бы закончились наши поцелуи. Страшно представить. Потому что с каждым днём я умираю от желания.

Желания поддаться соблазну и приговорить себя к смерти.

Мирослава

Вся неделя проходит в таком же режиме. Видимся с Матвеем только в универе, а ещё он несколько раз приходил ко мне ночью, и я засыпала в его объятиях. Дома Матвея как будто подменяли. Он не целовал так страстно как днём. Он не трогал меня и не доводил до оргазма. Он просто прижимал к себе, обнимал, и я засыпала самой счастливой.

У нас с ним, как-то никогда не было времени разговаривать о прошлом. Он не спрашивал обо мне, я не спрашивала о нём. Не потому что мне было неинтересно. Наоборот, слишком любопытно. Но, мне было неловко. Если бы он хотел, сам бы что-то рассказал о своём детстве. Как я, например, рассказала ему о своём. Мне казалось, что он тоже что-то расскажет после меня. Но, Матвей, наоборот, замолкал, и погружался в свои мысли.

Он сильно изменился за эту неделю. Я не знаю с чем это связано. И связано ли со мной и скорой свадьбой. На вопросы мои, отвечал уклончиво.

Каждый учебный день Рустам забирал меня. Мы либо ехали к нам домой, либо же в кафе сидели. Мы много говорили. Ничего серьёзного. То о том, то о сем. Раньше так и было. Мы часто и много общались. Мне было с ним легко. Как с другом. Он старше, опытнее, умнее. Девчонки восхищались им. Мне же было приятно его общение. Пока нас не обручили. До этого я считала его другом. А когда поняла, что он навсегда со мной, стало плохо. Другом он нравился мне больше.

Иногда в процессе разговора, я ловила себя на том, что потеряла нить самого разговора. Что мыслями вернулась к Горскому. И это происходило очень часто.

— Мирусь, ты, где летаешь?

— Прости, задумалась, — обычный вечер пятницы и мы сидим в дальнем углу ресторана Мурада.

— Я завтра уезжаю, приеду в воскресенье утром, — смотрю на него и глупо улыбаюсь. Он уезжает завтра на день. Мы с Матвеем сможем побыть вместе. Сегодня записки так и не получилось достать. Рустам забрал меня раньше обещанного времени. А теперь, получается, мы останемся с ним вдвоём. Настроение поднялось до небес, и даже следующая фраза Рустама, не опустила меня к земле. — Во вторник репетиции церемонии. Ты помнишь?

Забудешь такое. Каждый день все мне об этом напоминают. Мама, папа, Рустам, Мурад, Алина. Все и по несколько раз. Такое чувство, что все думают, что у меня проблемы с памятью. Рустам кладёт свою руку на мою, и немного сжимает её.

— Меньше чем через три недели свадьба. Ты, — замолкает на секунду он, выдыхает с груди воздух и замирает, — Будешь моей.

Улыбается.

— Вечность этого ждал, — заключает.

Я тускнею. Чувствую, как к глазам подступает влага.

Зачем Рустам?

Почему именно я?

— Ты плачешь? — вдруг спрашивает он. А я и, правда, плачу, но нет, ни всхлипываний, ни криков, ни истерик. Просто одинокие слезинки покатились с глаз. — Ты боишься? — понимает он по-своему мои слезы.

Я лишь утвердительно киваю. Что я могу ему сказать? Что?! Кто я такая, чтобы идти против его семьи? Даже Горский, если бы хотел, не смог с ними потягаться. А кто такая я?

— Не бойся, малыш, я буду хорошим мужем.

Малыш... Муж... Оба слова режут ножом. Малыш я для Горского. А Рустам для меня муж. Вот такие вот реалии. Горькие. Колючие. Жестокие.

Суббота. Наконец-то. Долгожданная.

Целое утро кручусь возле зеркала. Раньше я не заморачивалась своим внешним видом, что на мне одето. Как я в этом выгляжу. Есть или нет макияж. Волосы в пучок или распущены и уложены. Не заботило чужое мнение. Не заботили взгляды парней или же их отсутствие.

А вот только стояло Горскому появиться в моей жизни, и я начала меняться. Мой мир менялся вокруг, и я внутренне — только с ним. Хотела ли я этого или это происходило, автоматически, не знаю. Просто процесс саморазрушения и трансформации запущен, и остановить его невозможно.

Сегодня на мне легкий сарафан, на ноги надела ботинки, а на плечи косуху, которую мне подарила Ава. Ей подарила сестра, но не угадала с размером. А мне подошла идеально. Правда это было еще осенью, а я её ни разу так и не одела. Сегодня же, мне впервые захотелось изменить свою одежду.

— Мира? — мама встречает меня в коридоре, когда я уже обуваюсь. — Ты куда так оделась?

План был сбежать до её появления, но, к сожалению, он провалился. Я теряюсь всего на пару секунд.

— К Аве еду. Сестра её прилетела на пару дней в гости, по этому поводу Ава устроила девичьи посиделки. Как тебе мой наряд?