Глаза у Мистраля были широко, испуганно открыты, но он легко шел по мертвой земле, как будто не опасался королевы у себя за спиной. У меня бы лопатки заболели в ожидании удара. Только когда она уже не достала бы до него мечом, страха в глазах Мистраля стало меньше. И даже теперь они были штормового зеленого цвета. От тревоги.

– Довольно, – скомандовала Андаис. – Мередит и отсюда тебя услышит.

Страж послушно остановился, но нервно сглотнул: ему не нравилось, что она не дала ему к нам подойти. Я его понимала. Королева владела магией, способной на таком расстоянии его уничтожить. Наверное, затем она его и остановила, чтобы вселить беспокойство. Может, она и не собиралась причинять ему вред, но она хотела, чтобы он боялся. Ей нравилось, когда ее боялись.

– Королева велела заковать в железные цепи всех сидхе дома Нерис, чтобы лишить их способности творить магию, – сказал Мистраль.

– Это понятно, – сказала я. – Они напали на нас при дворе, напали всем домом. Их стоило на время лишить магии.

– Королева предложила мужчинам стать ее Воронами, а женщинам – вступить в гвардию Кела, присоединиться к его Журавлям.

– Но Кел в темнице, в заключении. Ему не нужны телохранители, – удивилась я.

– Большинство женщин все равно не согласились. Но королеве нужно было дать им видимость выбора.

– Выбора между стражей и чем?

Я почти со страхом ждала ответа. У нее с собой был Мортал Дред. Я молилась, чтобы она не казнила их всех. Она бы стала клятвопреступницей в глазах всего двора, а мне нужна была Андаис на троне – пока она не утвердит меня своей наследницей.

– Королева велела Иезекиилю с помощниками замуровать их в стену, – сказал Мистраль.

Я не сразу поняла.

Первая мысль была – заорать, что королева нарушила клятву. Но тут до меня дошло, что ничего она не нарушила.

– Они бессмертны, значит, они не умрут, – тихо сказала я.

– Они будут чудовищно страдать от голода и жажды и будут мечтать о смерти, – кивнул Мистраль. – Но не умрут. Они бессмертны.

Я поглядела мимо него на мою тетушку:

– Очень коварно. Не подкопаться, черт возьми.

Она чуть склонила голову в поклоне:

– Как приятно, что ты оценила красоту решения.

– Оценила вполне. – И я говорила правду. – Ты не нарушила клятвы. Ты осуществила именно то, за что Нерис отдала жизнь. Ее клан, ее дом, ее семья будут жить.

– Это не жизнь, – сказал Мистраль.

– Ты на самом деле думал, что у принцессы хватит влияния, чтобы спасти их от их судьбы? – спросила Андаис.

– В прежние времена я пошел бы просить помощи у принца Эссуса. А теперь я искал принцессу.

– Она не мой брат! – прорычала Андаис.

– Да, она не Эссус, – согласился Мистраль, – но она – его дитя. В ней твоя кровь.

– И что же из этого? Она что, может выкупить народ Нерис? Их уже выкупили, сама Нерис и выкупила.

– Ты извратила дух той сделки, – сказал Рис.

– Но не нарушила условий.

– Нет, – с грустью сказал он. – Сидхе не лгут и всегда держат слово. Только наше понимание правды может быть опасней любой лжи, и если кто-то решит потребовать с нас клятву, ему стоит продумать ее до последнего слова – или мы найдем способ заставить его пожалеть, что он вообще встретил нас на пути.

Теперь он говорил скорее с гневом, чем с печалью.

– Ты осмеливаешься упрекать свою королеву? – спросила она.

Я потянулась к руке Риса, сжала ее. Он взглянул сперва на руку, потом мне в лицо. Что бы он там ни увидел, этого хватило. Он глубоко вздохнул и качнул головой.

– Никто на это не осмелится, ваше величество.

Голос у него опять стал покорным.

– Что ты могла бы дать за признаки возвращения жизни садам? – спросил Дойл.

– А что ты называешь признаком? – Голос у королевы был полон недоверия; она слишком хорошо знала сидхе.

– Что ты отдала бы за знак присутствия жизни в этом саду?

– Тот ветерок – это еще не знак, – сказала она.

– Неужели возвращение жизни садам ничего для тебя не стоит, моя королева?

– Конечно же, стоит.

– Это значило бы, что наша сила возвращается.

Она взмахнула мечом, серебро тускло блеснуло на свету.

– Я знаю, что это значило бы, Мрак.

– А чего, по мнению королевы, стоит возвращение нашей силы?

– Мне ясно, куда ты клонишь, Мрак. Не пытайся играть со мной в такие игры. Это я их придумала.

– Хорошо, я не буду играть и скажу прямо. Если мы вызовем признаки жизни в нашем подземном мире – подожди с наказанием для клана Нерис. Как и для всех прочих.

Улыбка холодная и жестокая, как зимнее утро, искривила губы королевы.