Глаза у нее стали огромными, на лице читался ужас. Вставать она явно не собиралась. Я смертная, и порой я раньше понимаю, что дело плохо, – потому что на животном уровне допускаю такую возможность. Бессмертные или почти бессмертные существа не осознают, что с ними тоже может случиться беда.

– Ивар, Файф, ступайте за ней.

– Со всем почтением, ваше величество, – сказал Файф, – лучше бы нам остаться, а Агнес пойти.

Шолто хотел спорить, но Ивар присоединился к брату:

– Мы не рискнем оставить Агнес с тобой одну. У принцессы есть ее стражи, а у тебя другой защиты нет.

– Агнес ничего мне не сделает, – возразил Шолто. Но взгляд его не отрывался от Сегны – кажется, он наконец понял, насколько худо все может обернуться.

– Мы твои телохранители и родственники. Мы предадим и тот, и другой долг, если оставим тебя сейчас с Агнес, – просвистел Ивар своим птичьим голосом. От летунов ждешь, что голос у них будет противный, шипящий, – но у Ивара голос был как у певчей птицы или, точнее, как у певчей птицы, если бы она могла говорить по-человечески. Так говорят многие ночные летуны.

– Сегна – карга, – сказала Агнес. – Не могут ее убить простые кости.

– Я накололся на такую простую кость, попав в ваш сад. – Аблойк показал ей замотанную тряпкой руку: кровь почти полностью пропитала повязку.

– Там в костях осталась старая магия, – сказал Дойл. – Кое-кто из владельцев тех скелетов, пока их не приструнили ваши прежние цари, охотился на сидхе – и на слуа тоже.

– Не хватало, чтоб ты мне о моем собственном народе рассказывал, – фыркнула Агнес.

– Я помню время, когда Черная Агнес не называла себя слуа, – тихо сказал Рис.

Карга смерила его взглядом.

– А я помню время, когда ты звался по-другому, белый рыцарь. – Она плюнула в его сторону. – Оба мы пали – и низко пали.

– Пойди с Иваром, Агнес. Посмотри, что с твоей сестрой, – сказал Шолто.

Карга уставилась на него.

– Ты мне не доверяешь?

– Когда-то вам троим я верил больше всех на свете, но вы пролили мою кровь раньше, чем до меня добрались благие. Вы первые нанесли мне рану.

– Потому что ты собрался изменить нам с этой белокожей шлюхой!

– Или я твой царь, Агнес, или нет. Ты мне или повинуешься, или нет. Так что иди с Иваром и помоги Сегне, или я решу, что ты бросаешь мне вызов.

– Ты тяжко ранен, Шолто, – сказала карга. – С такой раной ты меня не победишь.

– Дело не в победе, Агнес, дело во власти. Или ты признаешь меня царем, или нет. Если признаешь – повинуйся.

– Не надо так, Шолто, – прошептала она.

– Ты учила меня быть царем, Агнес. Ты говорила, что если я не заставлю слуа трепетать передо мной, то долго царем не останусь.

– Я не думала...

– Иди с Иваром, или все между нами кончено.

Она потянулась – как будто погладить его по волосам. Шолто отдернулся и крикнул:

– Иди, иди сейчас же, или кончится бедой!

Файф отбросил плащ за плечи, руки легли на рукоятки мечей с обеих сторон. Он готов был выхватить клинки в любую секунду.

Агнес посмотрела на Шолто еще раз – скорее с отчаянием, чем со злостью. И полезла за Иваром по обрыву, когтями зарываясь в землю, чтобы не слететь на торчащие внизу кости.

Ивар уже брел по пояс в воде – а значит, озеро было глубже, чем казалось на вид. Ему пришлось встать на цыпочки, чтобы дотянуться рукой до сердца Сегны между двумя повисшими мешками грудей. Потом он повернул к Шолто безгубое недооформленное лицо, и ничего хорошего его взгляд не обещал.

Агнес была выше Ивара и по воде прошла легче – ей глубина была всего по бедра. Она добрела до подруги, дотронулась – и испустила вопль отчаяния.

Шолто рухнул на колени.

– Сегна... – сказал он с настоящей скорбью.

Я опустилась на колени с ним рядом, тронула за руку – он отдернулся.

– Всякий раз, когда ты рядом со мной, я теряю кого-то близкого.

Ивар крикнул:

– Я не уверен, что она умирает. Ранена очень сильно, но может, еще выживет.

Агнес гладила подругу по лицу, но я видела, как бессильно открывается рот, как трудно дышит карга. Кровь пузырилась в ране на груди, текла из губ. Почти для любого это значило бы смерть.

– Она сможет вынести такую рану? – тихо спросила я.