нему, напугала, но когда он понял, что боярышня хватает валенки, то помог ей и побежал

следом. В большую горницу вошёл со страхом, но остаться постеснялся и притаился за дверью.

— Вот! — выставив валенки на скамье, повела рукой девочка. — Пока без прикрас, но

можно обшить цветной нитью или сделать из кусочков ткани картинку.

— Это как? — не поняла мама.

— Как на покрывале моём, — тут же ответила Дуня, и все присутствующие согласно

покивали.

— Бисером расшить можно, — предложила ключница.

— Если сумеем отбелить шерсть для валяния, то с бисерной вышивкой будет красиво… с

любой вышивкой будет красиво, но сейчас чем-то попроще надо украшать.

Дед сел, собираясь примерить валенок. К нему сразу же подскочила Милослава с ключницей, да и Машка, чтобы помочь.

Женщины быстро надели на боярина валенки, заправили штанины в голенища, и он

поднялся, притопнул, прошёлся туда-сюда.

— Ничего, похожи на новгородские валенцы, только швов не видно, и высокие.

Дед повернулся к Дуне, она согласно закивала. Еремей прохаживался и посматривал на

женщин, что тоже бросились примерять валенки.

— Тепло, — сразу же заявила ключница. — Батюшка, можно ли мне в таких по дому ходить?

Не везде у нас топлено и ноги бывает так застынут, что моченьки моей терпеть нет ломоту.

— Хм, а ты что скажешь? — обратился он к Милославе.

— Тепло-то оно тепло, но уж больно неказистая обувка.

Еремей посопел и сел. Женщины бросились к нему помочь снять, но он ловко подтолкнул

одной ногой валенок и тот легко свалился. Боярину это понравилось, и он так же избавился от

второго валенка.

— Выставим в лавке по… — боярин пощупал утолщенную подошву с нашитой грубой

кожей и посмотрел на Дуняшу. Она уверенно ответила:

— Не меньше, чем по алтыну, а лучше пятиалтынный брать.

Дед смешно вытаращил глаза и крякнул. Пятиалтынный! Но если подумать… Так-то она

права — за сапоги меньше гривенника не берут, но это не сапоги. Валенки, скорее всего, будут

брать крестьяне, да бедные горожане, а у них заработок в день копейка. Вот если валеночки

украсить, как женщины говорили, то можно их поставить в ряд с сапогами, да не с самыми

дешевыми.

Еремей взял в руки валенок, пощупал, взвесил, попробовал на разрыв… довольно качнул

головой. Добротная вещь получилась! И ключница сразу себе захотела валеночки, а она баба

привередливая.

— Митька! — громогласно позвал боярин парня. Тот вбежал и бухнулся на колени. —

Сколько в день такой обувки делаешь?

— Пока вот столько, — он подполз на коленях к скамье и выставил три валенка.

— А потом будешь больше делать?

Митька добавил к трём валенкам четвёртый.

— Трудно делать?

Парень отрицательно замотал головой, но потом кивнул и пояснил:

— Долго.

Еремей пошевелил губами, считая, и Дуня сделала тоже. Если Митька будет делать по две

пары в день, и продажа наладится в таком же темпе, то заработок будет чуть менее двух рублей.

Но тут Дуня сообразила, что считала тридцать рабочих дней, а если вычесть церковные

праздники, то в среднем надо брать двадцать рабочих дней и тогда выходит рубль двадцать в

месяц. Проект для семьи дьяка получался не особо нужным.

— М-да, — расстроено выговорил дед, видимо тоже считавший по минимальной цене и

придя к тому же итогу. — Вот что, поставим их в лавке подороже и посмотрим, — решил он и

тут же строго посмотрел на Митьку:

— Но, если дело не пойдет, то ты вернешься в деревню под начало Федьки. Там тебе всегда

дело найдут и будешь сыт.

Все выразили своё одобрение, а ключница даже улыбнулась Митьке. Она не сомневалась, что его валенки будут покупать за хорошую цену и батюшке-боярину не придется отсылать

недоросля.

— Можно валять валенки из крашенной шерсти и отдавать маминым мастерицам, чтобы

расшивали, — предложила обеспокоенная Дуня.

— Тогда и цену поставим, как за расшитые сапожки, — быстро дополнила Маша.

Боярин посмотрел на внучек и улыбнулся. Дружные они у него. Вон стоят рядом и в одну