Моё чутьё не обманешь. Эти ребята накрыты магией иллюзии. Прячут внешность? Ну и кто они тогда на самом деле и какого хрена забыли на моём слушании? И почему им позволили применять заклятия в зале суде?

Думается мне, что непростые это граждане.

Жанна тоже чувствует их магию. Всем видом сигнализирует и стреляет глазками в тех двоих. Пожимаю плечами, мол, ну да, заметил. Что толку-то.

Прохожу на положенное мне место, то есть на скамью подсудимых. Василий занимает место рядом и наклоняется, чтобы прошептать на ухо:

— Я только что встречался с одним человеком.

— С одним из тех, с кем получилось наладить контакт? — имея в виду взятку, спрашиваю я.

— Да. Вы оказались правы, это происки Мережковского. Его близкий друг, с которым они служили в армии, сейчас член Дворянской палаты. Именно он инициировал начало расследования против вас. И у него есть связи в Имперской Службе Безопасности.

— Славно. Ну и что это нам даёт?

— Думаю, ваше высочество. Но этот самый человек сегодня выступает вашим обвинителем.

На-адо же. Смотрю через плечо Василия на прокурора. А он смотрит на меня.

Невзрачный мужчинка. Чем-то напоминает самого Мережковского, тоже невысокий и узкоплечий. Только длинных волос не хватает, и взгляд у него похитрее, что ли. В тёмно-карих глазах будто кроется какая-то тайна.

Неожиданно прокурор улыбается и посылает мне воздушный поцелуй. Фу, мля. Он из этих, что ли? Или это типа поцелуй смерти?

— Его благородие, судья Вениамин Григорьевич Соколовский! — громко объявляет пристав.

Все встают, и я тоже вынужден. Порядок такой. Хотя оказывать уважение этому говнюку, который по факту обещал мне смертный приговор, вообще не хочется.

Но, как и просила меня Люсиль, надо держать лицо. Присяжным точно не понравится, если я оскорблю судью тем, что откажусь вставать.

— Итак, начнём, — хмуро говорит судья. — Сначала я хочу выслушать сторону обвинения. Тимур Евгеньевич, пожалуйста.

Прокурор встаёт, не торопясь, поправляет галстук и одёргивает пиджак. Выходит на середину зала, выдерживает драматическую паузу и начинает:

— Ярослав Романович Котов обвиняется во многих преступлениях, но самыми серьёзными из них являются узурпации титулов. Я не припомню, чтобы когда-то раньше произносил это слово во множественном числе. Однако Ярослав Романович ухитрился поочерёдно узурпировать два титула: графский и княжеский. У Дворянской палаты есть чёткие доказательства, а также свидетели, готовые подтвердить виновность обвиняемого.

— Прошу вас озвучить полный список обвинений, — говорит судья.

— Как скажете, но это займёт довольно долгое время, — прокурор позволяет себе ухмылку.

— Приступайте, — ведёт рукой Соколовский.

Тимур начинает говорить. Хотя я уже всё это слышал, становится не по себе от количества грехов, которые мне приписывают. Со стороны присяжных я наверняка выгляжу кровожадным отморозком.

«Разрывая глотки и круша черепа, он добрался сначала до графского титула, затем до княжеского! Этого ублюдка необходимо остановить!»

Думаю, примерно такие мысли сейчас у них в головах.

Вот что мне вменяют:

— Неоднократный побег из сиротского приюта.

— Избиение других воспитанников.

— Участие в незаконных боях без правил.

— Убийство организатора этих боёв, известного по кличке Бердыш.

— Браконьерство макров.

— Убийство барона Владимира Ротанова и его сына.

— Узурпация графского титула.

— Убийство графа и губернатора Олега Окунева.

— Нарушение правил дворянской войны.

— Узурпация княжеского титула.

— Убийство князя Павла Корсакина.

— Убийство графа Михаила Лещикова.

Это не всё, на самом деле перечисление заняло гораздо больше времени. Тем более что прокурор не стеснялся добавлять подробности. Например, уточнил, что на момент убийства Олег Окунев являлся моим официальным союзником.

Часть обвинений, например, побег из приюта, не являются наказуемыми. На государственном уровне уж точно. Но в списке они есть для массы, чтобы максимально очернить меня. Это и дураку понятно.

— Заседание будет долгим, — говорит Соколовский, выслушав перечень обвинений. — Что же, будем разбираться по очереди. Пока садитесь, Тимур Евгеньевич. Я хочу выслушать обвиняемого. Ярослав Романович, вы будете выступать лично или через адвоката?