– Непременно, Денис Аркадьевич. Разве я могу пропустить такой праздник?

Вторая глава

– Рита, оповести совет директоров о собрании в два часа.

Я вызвала секретаря, едва за Лазуриным закрылась дверь. Уточнив детали и дождавшись, пока Рита выйдет, открыла папку, бегло пробегая по докладу глазами. Пальцы слегка подрагивали от нетерпения, заставляя листок в руках мелко трястись. Вчитываясь, я чувствовала, как внутри разливается ликование, чистое, незамутнённое. Дед мной гордился бы. В носу предательски защипало – почему нельзя поделиться с ним?

В течение следующего часа я просмотрела отчёт три раза и, наконец, отложила в сторону, поднимаясь с кресла и подходя к витражному окну. Передо мной лежал Москва Сити, где футуристические здания, расставленные, будто конструктор трёхлетним малышом, в хаотичном порядке, соседствовали с постройками прошлых веков. По реке сновали прогулочные катера и частные суда. Там, внизу, наверное, было шумно от непрерывного потока машин и людей, но здесь, на сорок четвёртом этаже, только стук собственного сердца казался единственным звуком, заполнявшим кабинет.

Я предвкушала победу, настоящую победу над всеми этими людьми с их скептичными взглядами, с их осуждением и обсуждением личной жизни и моей профессиональной пригодности на посту генерального директора. До сих пор помню, как не смогли сдержать кривую улыбку некоторые члены совета, когда я настояла на полной смене руководства в исследовательском отделе. Как отстаивала Лазурина, как подающего большие надежды специалиста, которого с трудом удалось переманить из «Фармтранс». Что они скажут теперь?

На лице против воли расплылась улыбка чеширского кота, и пришлось сцепить руки за спиной, чтобы не захлопать в ладоши от радости.

– К вам Роман Сергеевич, Алина Александровна, – едва успела воскликнуть Рита, прежде чем Рома вошёл в кабинет.

Знакомая волна тепла обдала с головы до ног, остановившись где-то под коленями. Почему у меня всегда подгибаются колени, когда он находится ближе, чем несколько метров?!

– Что случилось? – Он хмурился, явно недовольный, что его не поставили в известность о причине экстренного сбора совета директоров. В другой, лучшей, жизни мы бы уже пили шампанское, обсуждая прорыв и победу над конкурентами… В другой жизни я бы бросилась ему на шею, счастливо смеясь и покрывая поцелуями каждый дюйм любимого лица. В этой же я могла только медленно обернуться, призвав на помощь всё хладнокровие и проговорить:

– Прости, но ты узнаешь обо всё на совете.

– Как это понимать? – Он застыл посреди кабинета, а я не могла заставить себя произнести хоть слово, любуясь им, впитывая каждую мелкую деталь. Рома только что вернулся с улицы, примчавшись ко мне, даже не успев снять синее кашемировое пальто, так подходившее к его невероятным глазам. Белоснежная рубашка оттеняла загорелую кожу – на выходные он отдыхал в Испании с друзьями. Тёмно-синие брюки облегали длинные ноги, возле которых я так часто видела себя. На коленях у его ног… Волосы в лёгком беспорядке, на них ещё блестят редкие капли дождя, накрывшего город дымкой.

– Как это понимать, Алин? – настойчиво повторил он, подходя ближе. Я сжалась, заранее предвкушая, как смогу почувствовать его, вдохнуть запах терпкой, суховатой туалетной воды. Шанель. Он всегда любил классику.

– Ты не расслышал? – Одному Богу известно, как дорого стоило мне сохранять спокойствие. Годы самоконтроля, а внутри всё так же бушует пламя, которое никто и никогда не в силах потушить. – Повторю медленнее – услышишь на совете директоров. Я не намерена говорить о теме собрания раньше. Иначе, будь уверен, поставила бы в известность всех членов.

– Что за игру ты затеяла? – Он сощурился, пытливо оглядывая меня, будто ответ мог быть написан на лице. Я невольно бросила взгляд на папку на столе, и он, уловив это движение, бросился к ней, но я оказалась проворнее. Накрыла её ладонью на мгновение быстрее, чем он, в итоге его ладонь оказалась на моей. А вот это было нечестно. Не думаю, что Рома догадывался, какое действие всё ещё оказывают на меня его прикосновения, иначе легко и просто смог бы заставить делать всё, что пожелает. Если бы он только мог знать, что от простого касания тёплой ладони по руке вверх побежали колкие сладкие мурашки, пробираясь к позвоночнику и ниже. Он стоял так близко, что я могла разглядеть волосы на его груди, выбившиеся из-под расстёгнутой на верхнюю пуговицу рубашки. И веснушки, редкие, но которые так хочется покрывать поцелуями, пробираясь выше, к шее и скулам. Или ниже, зарываясь носом в мягкие волосы, дорожкой сбегавшие к животу и ниже, от пупка… Я прикрыла глаза, медленно выдыхая, с сожалением выпуская из себя его запах, заполнивший лёгкие.

– Не вздыхай так, будто тебе невыносимо находиться со мной в одной комнате! – раздражённо бросил Рома, отступая на шаг. Его ладонь исчезла, и я с трудом сдержала вздох разочарования. – Хочешь напустить тумана?! Только когда ты упадёшь в яму с дерьмом, не жди, что я протяну руку помощи!

– О какой помощи идёт речь? – Я выпрямилась, прижимая папку к груди, чувствуя, как с каждым его шагом от меня рассеиваются его чары. – Ты ни разу не сказал и слова в мою поддержку, с чего вдруг такой интерес?