Ей следовало бы радоваться тому факту, что он не попытался провести третий раунд, соблазнение, которое она бы, вероятно, отвергла. Она уняла свой зуд, который должен был помочь ей продержаться на следующие несколько лет ее жизни.

Оливия не была девственницей, но и не обладала высоким сексуальным влечением. Она редко испытывала желание чего-то плотского. Когда же это желание появлялось, она находила кого-то совместимого с ней, или довольствовалась своей рукой. Зуд проходил, и она продолжала жить своей жизнью.

Так почему же встреча с Маклом снова вернула все те же чувства и притяжение? И не просто обратно, а раз в сто больше. Теперь, когда она смотрела на его сильные, умелые руки, она не просто представляла, как они будут ощущаться на ее теле, она знала. Она жаждала их. Она хотела, чтобы эти руки касались ее тела, а эти губы покусывали ее кожу. Она хотела ощутить вкус экстаза, который он ей показывал. Будь проклято его фиолетовое горячее тело, она хотела его — снова.

Как это раздражает. Сбитая с толку, раздраженная и более возбужденная, чем ей хотелось, она оставила Макла беседовать с Мерфи — что, конечно, не предвещало ничего хорошего — и отправилась на поиски чего-нибудь, чем можно было бы набить живот.

Она протопала в маленькую зону для приготовления пищи, обнаружив, что Ифруум роется в шкафах. Его знакомые щенячьи глаза метнулись в ее сторону.

— Что заставляет тебя хмуриться?

— Ты знал, что Мерфи здесь?

— Да. Он беспокоился о тебе. Очевидно, он увидел твою фотографию в новостных лентах и забеспокоился. Поздравляю. Похоже, теперь ты разыскиваемая леди.

— Правда?

— Да, это так. Распространилась запись твоих проделок с фиолетовым наемником из временной тюремной камеры. Ты не поверишь, какие денежные предложения раздаются за полную, неотредактированную версию.

Слова вырвались у нее автоматически.

— Сколько? Подожди секунду. — Она хлопнула себя по лбу. — Что я говорю? Я не буду снимать секс-видео.

— Почему нет? Разве у тебя не было секса с наемником?

— Да. И? Не то чтобы это что-то значило. Просто пара совместимых тел, удовлетворяющих естественную потребность.

— Собираешься продолжать удовлетворять потребность всю поездку?

— Конечно, нет. — Хм, может быть, еще раз, просто чтобы выбросить его из головы. Глупый, эгоистичный мужчина. Никто не должен выглядеть так восхитительно со стоящими дыбом волосами, наполовину заправленной рубашкой и небритым подбородком. Макл так и выглядел, и внезапно одного раза — даже двух — сексуальных игр с ним оказалось недостаточно.

— Имей в виду, мне все равно, делаешь ты это или нет, просто не делай этого там, где я могу это увидеть, или тебе придется убирать мою блевотину. — Ифруум вздрогнул.

— Думаю, что смогу сдержаться, — сухо ответила она, ничуть не удивленная.

— Хорошо, потому что я хочу, чтобы ты сосредоточилась на нашей следующей работе.

Ах да, ее партнер по преступлениям и его работа. Откуда он черпал свои идеи, Оливия не знала, но у Ифруума всегда была зацепка в афере. В большинстве случаев это заканчивалось прибылью, даже несмотря на различные катастрофы, с которыми им обычно приходилось бороться. У них было больше, чем положено по справедливости, вероятно, сказалось ее приемное происхождение от Мерфи. Когда она слушала его последнее предложение, задаваясь вопросом, о чем говорили Макл и Мерфи, ей оставалось сказать только одно в конце речи Ифруума.

— Мне это не нравится.

— Какая часть плана тебе не нравится? — спросил Ифруум, сдвинув кустистые брови, когда протягивал ей дымящуюся чашку с чем-то, что в космосе сошло бы за кофе. Не то чтобы она была привередой. Молодая и бедная, когда ее похитили, ей повезло, если у нее дома было что-то, кроме воды для питья.

— Мне этот план нравится. И хотя я думаю, что Макл — напыщенный идиот, который слишком любит себя, я согласна, что он был бы лучшим женихом, чем ты. Что мне не нравится, так это тот факт, что Мерфи заскочил в гости.

— Не будь к нему так строга. Ты знаешь, что он любит тебя по-своему.

Да, но его действия, как правило, приводили к саморазрушению вокруг него, что, в свою очередь, означало, что все вокруг нее тоже полетит к чертям, когда он решит появиться.

— Я знаю это. И я благодарна ему за то, что он сделал, но брось, даже ты должен признать, что его присутствие означает, что все может пойти не так. Мне и так нелегко вырваться из-под его влияния, когда он не навещает меня. Я могу только представить, что произойдет теперь, когда он это сделал.

— Но, по крайней мере, это делает все вокруг более захватывающим.

— И опасным. Ты что, забыл эту часть?

— Мы всегда выживаем.

— Надолго ли? — проворчала она.

Ифруум протянул ей тарелку с едой — комочки не напоминали ничего из того, что она помнила о еде в детстве. Чего бы она только не отдала, чтобы однажды заполучить чизбургер, честное слово, чизбургер из Макдоналдса с картошкой фри. Это было единственное воспоминание, за которое она цеплялась цепко, единственное, что она могла вспомнить как сумму всего вкусного в мире — до Макла. Черт, но этот мужчина заставил ее пускать слюни, а здесь она планировала сыграть роль его влюбленной невесты.