Двусмысленность его слов будоражила. Я молчала, наслаждаясь ощущением щелковой шерсти под рукой.

– Ты ей нравишься, Майя. Вы потрясающе смотритесь вместе. Глаз не оторвать… Как бы ты ее назвала?

Тамер стоял теперь так, что я видела его лицо. Глаза принца горели. Мои щеки почему-то тоже были пунцовыми от волнения.

– Разве я вправе давать ей имя?

– Вправе, раз я спрашиваю.

Задумалась…

– Я бы назвала ее Тальдж… Снег… Она и правда напоминает о русской зиме. И еще шерсть блестит, как снег.

– Красиво. Мне нравится, пусть будет тальдж. Объездить ее для тебя?

Тамер не дождался моего ответа. Одним махом он взобрался на лошадь, на которой даже не было закреплено седла.

Я предусмотрительно отошла на пару шагов назад, когда Тальдж начала строптиво брыкаться под ним, но он умело руководил красавицей, раз за разом заставляя принимать над собой его власть.

Самое поражающее, что все это время он не разрывал со мной зрительного контакта. Сердце билось в горле, стучало в висках. Перед глазами играли блики… Мы вели с ним молчаливый диалог. Он не Тальдж сейчас укрощал. Он укрощал меня. Показывал, что и я рано или поздно приму его власть. Уже приняла… Когда взбрыкивания лошади завершились и она покорно разрешила проехаться на себе русцой, Тамер подъехал ко мне и так же без усилий спустился, как и поднялся.

– Пару занятий- и она станет как шелковая, Майя. И ты сможешь на ней прокатиться так, чтобы я не опасался за твою безопасность.

Я подняла недоуменный взгляд.

– Это мой подарок тебе, Майя. Тальдж- теперь твоя лошадь. Никто пальцем ее не тронет, если ты не пожелаешь.

Я оторопела, отступая к стене. Он надвигался. Его глаза горели.

– Не поблагодаришь меня? Снова не угодил?

– Нет, что Вы… Я… Это…- потерла я дар речи,- шейх Тамер. Как я могу принять такой подарок?

– Снова, Майя?!-угрожающе навис надо мной,- мы это уже обсуждали…

– Я не о том… Просто куда я дену лошадь, шейх Тамер… В моем мире простые люди не имеют лошадей, еще и таких…

– В твоем мире? А чем же отличается мой мир от твоего? Мы оба смотрим на одни и те же звезды, мы оба дышим, оба можем чувствовать… любить…

Последнее его слово зависло в сантиметре от моих губ. Оно впиталось в меня вместе с моим порывистым вздохом, попало внутрь, вонзилось прямо в сердце. Заставило голову закружиться.

Кажется, я даже покачнулась, потому что его руки тут же подхватили. Шейх был совсем рядом…

Я открыла было рот, чтобы что-то ответить, сама боясь своего ответа, потому что мозг почти не соображал под властью его чар, но в этот момент резко появившийся позади Тамера объект отвлек мое внимание.

Взгляд сконцентрировался и я автоматически резко отпрянула, когда увидела, как на плац, преодолевая нереальную высоту загона одним скачком, заскочила лошадь, верхом на которой сидел какой-то молодой мужчина.

Он, казалось, уже знал, где мы стоим, потому что с того самого мгновения, как он появился в поле зрения, он пристально смотрел на нас.

И приближался к нам.

Его хищный взгляд гвоздил. А я вдруг поймала себя на мысли, что он чем-то похож на Тамера, правда, его красота, такая же яркая и бьющая под дых, была более хищной. Он походил на орла или ястреба. Глаза были цепкими, жесткими…

Тамер увидел мою реакцию. Нехотя обернулся и тут же напрягся.

– Сабаху-ль-хейр, я ахи (араб.- доброе утро, брат),- обратился мужчина, так и продолжающий сидеть верхом на коне с Тамеру. Он затянул уздцы, заставляя лошадь затормозить. И теперь она нетерпеливо переступала с ноги на ногу, принюхиваясь к Тальдж, которая явно занервничала при появлении большого устрашающего вороного скакуна.

– Здравствуй, не ожидал тебя здесь увидеть. Мы ждали тебя позже,- ответил Тамер, автоматически закрывая меня от мужчины, но скорее символически.

Потому что тот на коне уже во всю меня разглядывал. Нагло, без стеснения. И тоже по-хищному.

– Смотрю, слухи правдивы. У нас и правда появилась молодая необъезженная строптивая белоснежная кобылица,- он продолжал говорить на арабском, но смотрел на меня.

Внутри жгло огнем. Его слова вроде как были адресованы Тамеру, но он смотрел на меня. И складывалось ощущение, что как и Тамер несколько десятков минут назад, он тоже транслировал свой грубый мужской эпитет мне.

– А я все никак не мог понять, почему рассвет так рано… А это просто ее красота освещает даже темную ночь…- продолжал он, растянув губы в жесткую усмешку.

Все тело покалывало, как от мороза. Знаете, бывают такие взгляды, от которых не знаешь, куда себя деть… На мне сейчас был именно такой…

– Познакомься, Майя,- обратился ко мне Тамер, но не меняя языка общения, тоже на арабском, видимо, чтобы показать этому мужчине, что я прекрасно его понимаю. А я вдруг поймала себя на мысли, что и правда все прекрасно понимала, хоть они говорили далеко не на литературном арабском,- это мой младший брат Ахмад. Самый младший. Он не частый гость в наших краях. Ему милее другая компания.