Шрифт:
Ну точно. Уже почти пять. И, блин, тарелки никто не убрал. Пусть сам моет!
Боковым зрением вижу, как Дикаев, прихрамывая сильнее, чем прежде, проходит к двери. Нет, нет и нет! Посуду я ему мыть точно не буду! У него не руки сломаны, а растяжение на ноге!
Мне пора в общагу. Домашка на завтра не сделана, а мне еще идти завтра за дополнительным заданием к Руслану.
Под доносящийся из прихожей бубнеж я, на ходу поправляя перекрутившуюся юбку, топаю к выходу. Это последний раз, когда я купилась на Дикаевские манипуляции! Сначала весь такой бедненький и несчастный, а потом рука под одеждой и «ты панда».
Блин, наглость – второе счастье. «Дайте попить, а то так есть хочется, что переночевать негде»!
У меня в сумочке должны быть ватные палочки…
– Что это?
Восклицание настигает меня, когда я появляюсь в прихожей.
Вздрогнув, я оставляю попытки вернуть юбку на законное место, потому что я узнаю голос.
То есть сначала я узнаю голос Лины, потом мой взгляд падает на нее, а потом до меня доходит, что меня назвали «это».
Офигеть! Вот, блин, парочка – баран да ярочка. Зло берет!
– Лина, ты зачем пришла? – напряженно спрашивает Кир.
А до него не доходит?
Даже я понимаю, что под плащиком у Лины одежки с гулькин нос, об этом прямо говорит голая до самой ложбинки шея, виднеющаяся в вороте. Основной инстинкт, что ли, пересмотрела?
Фу. Дешево и избито!
Но парням такое, наверное, нравится.
– Нам надо «поговорить», – ласково пропевает змеища, явно для меня делая акцент на последнем слове, произнося его так, что речь, сто пудов, про что угодно, но не про беседы о высоком. – Мы не кончили в прошлый раз…
От таких откровений я неудержимо краснею.
Надо валить отсюда, наблюдать за их брачными играми я не нанималась.
И пусть теперь ему Лина готовит!
И посуду ему помоет!
– Мне есть с кем поговорить, – хмуро отвечает Дикаев. – Я тебя не звал. Видишь, я занят.
– Ничего страшного, – безмятежно отвечает Лина, берясь за поясок плаща. – Я не в обиде, что ты поигрался на стороне…
Аргх… Я почти захлебнулась от возмущения, но Кирилл меня добивает окончательно.
Внезапно обняв меня за талию и притянув к себе, он спокойно отвечает этой сучке:
– Лин, ты не перепутала, с кем именно поиграли? Знакомься, это моя девушка Оля.
Глава 26. Кир
Меня вымораживает настырность Лины.
Это могло бы быть милым, если бы я прекрасно не понимал причин подобного поведения.
Но я понимаю.
Линке нужен парень. Она не привыкла быть одна, но ей не всякий подойдёт. Из наших – только я и Рамзаев, но с Рамзесом глухо. Линка – не его типаж. В его вкусе, скорее, зайчики типа Истоминой.
Хрен ему. Обломится.
А Лина прекрасно ведь видит, что лишняя, и не уходит.
Ну ничего. Сейчас я ей помогу смириться.
– Знакомься, это моя девушка Оля.
Линка в растерянности. Так, может, и незаметно, но я-то её давно знаю. Она переводит взгляд с меня на Ольку и обратно.
– Так это правда? Ник не врал? – недоверчиво спрашивает Лина. – Это из-за неё ты дрался?
Истомина мгновенно задирает голову, чтобы посмотреть мне в лицо. Кстати, а чего это Олька за меня не бьется, как тигрица? Меня тут уводят…
Делаю морду кирпичом.
– Ник много болтает, – фыркаю я.
Лина кривит губы.
– Ну, не буду тогда унижаться. Подумай хорошо, Кир. Ты так долго ждал. Второго шанса может и не быть, – и она, покачивая бёдрами, выходит из квартиры.
Входная дверь хлопает так, что прижатая к боку Олька вздрагивает.
– Это что сейчас было?
Я получаю нехилый тычок под ребра. Хорошо, что у нее ногти короткие, а то прям в печень вонзила бы.
– Не знаю и знать не хочу, – потираю место, куда был воткнут палец, и осуждением смотрю на сивую макушку.
– В смысле? С каких это пор я твоя девушка? Ты с дуба рухнул?
– Ой, ну не начинай, – морщусь я, переминаясь с ноги на ногу. Повреждённая ступня болит все ощутимее. – Я все решил.
– Ты! Да ты… – буквально булькает панда.
– Ты себя в зеркало видела? Радуйся, что я на тебя позарился.
Охнув, коза бросается к зеркалу и, разглядев себя, с шипением роется в сумочке. Из этой борсетки она достаёт необъятную косметичку и, злобно зыркнув размазанным глазом, скрывается в ванной.