ВУЗ Мамонта — это сила! Раньше я изучал программирование (и на этом факультете посещал военку), а стал — культуру и искусство (здесь уже военки не имелось). Мамонт во всем — и город и ВУЗ. Теперь он объединял несколько институтов и факультетов. Поэтому столь кардинальный перевод меня из технического института в культурный институт под крышей одного ВУЗа получилось выполнить без затруднений.

Трамвай от центра забирался на горку в направлении вокзала, одна остановка — и Академия со всеми корпусами. А еще через две по направлению к Вокзалу — наша общага. Институт Кулоьтуры и Искусств — по одну сторону от центра, а учебный район технических вузов — по другую. То есть мне всего-то нужно было перейти центр и я оказывался в другом мире. В мире культуры и искусств. Мне нравилось, что мы учимся мы в престижном районе. Здесь живет много состоятельных людей. Кто знает толк в порядке и благополучии, наш учебный район оценивает по достоинству. И даже любит. Здесь очень любили гулять горожане. Почти самый центр и очень красиво — парк, дорожки, скамейки, особенная архитектура, злачные места торговли и отдыха, скульптуры всякие… И много молодежи.

Тут же располагаются телевидение и всякие государственные конторы вроде БТИ. Большая многопрофильная поликлиника.

Как мне не хотелось, но с переменой своей учебы нужно было менять и место жительства. Пока подходила только общага.

Я отправился с надеждой, что мое новое жилье окажется не таким уж и плохим по сравнению с моей квартирой.

В общежитии меня встретили и даже проводили до комнаты.

Глядя на захудалое убранство этой комнатки я невольно поморщился. Удобства общие для блока из двух комнат, кухни нет, просто комната — сиди или лежи, вот и все… Захотелось обратно, в городок с наблюдением и колючей проволокой. Ну и что, что там мне теперь становится опасно жить? Ну и что, что там меня легче повязать и бросить в застенки, когда все мои проекты вскроются? Может пронесет?

Нет, придется здесь жить, в этом кошмаре.

— Не боись! — сказал комендант. — У нас тут уютно как дома и все по правилам, за которые вы все меня будете когда-то благодарить.

— И что за правила?

— Не бухать, никого не водить и не орать песни, когда напьетесь.

Н-да, правила были очень своеобразные.

У меня вообще странно складывается жизнь. Когда-то я думал, что закончив техникум, где отучился на программиста, моя учеба закончится навсегда. Но не тут-то было. Сначала Дэн меня устроил в ВУЗ (я не успел поучиться), а сейчас я возвращаюсь на учебу уже с санкции моего руководства из Министерства Обороны. (Хотя больше в этом заслуга Автокомпа, он там подначивает генералов…) Как-то так получается, что все новые личности в моей жизни хотят меня чему-то научить, нЕуча.

Все специальные предметы начинались с авторского права. Отводились часы на режиссуру, мастерство монтажа, художественное оформление, технические средства кино… Теория искусства конечно же тоже была. Но я сразу попал на неспециальный предмет. На актерское мастерство. Актерами мы собираться не становились, но актерами мы вынуждены быть, поскольку в наших учебных фильмах вряд ли будет кто-то сниматься кроме нас. Так что нас натаскивали. У нас и сценическая речь, если что, была…

У нашего преподавателя, то есть пардон — мастера, была бородка, как это и полагается для людей творческих профессий. Он был одет в черный джинсовый костюм. Носил с собой портфельчик. Выглядел циничным и прожженным. Однако, это только на первый взгляд. Он без лишних реверансов взял меня за плечо и повернул к студентам.

— Господа студенты Академии Культуры! Перед вами новый ученик, похлопаем, чтобы он не растерялся!

Шло занятие по постановочному бою, вот это я попал. Уже далеко не начало года, поэтому я как говорится с пылу, с жару. Я выбрал место в первом ряду перед ученической сценой. Наблюдая за сменяющимися парами на сцене, которые отрабатывали тему занятия, я успевал поглядывать и по сторонам. Подобралась разношерстная команда. Тут были и наивные взгляды детей, но были и бывалые. Кто-то наверняка уже где-то работал по профилю. Для простоты я студентов разобрал по известным образам: вот Семен Семеныч с бриллиантовой рукой — грузный, но верткий, играет на барабанах; вот Буратино — маленькая юркая девчонка; и Мальвина тоже есть; а вот — капитан милиции Васильев, любитель звона бокалов и шпаг: Ипполит — ведущий радио; Татьяна Ивановна — Нона Мордюкова; да что я говорю у нас был вылитый Михалков!.. короче, у нас тут был громадный потенциал. И все студенты творческие, сразу видно.

Когда прошли все те, кто хотел сам и рвался в бой, остались еще несколько всеми забытых учеников.

— Юра, а ты почему не дрался? — Спросил мастер, глядя в журнал.

Вопрос повис в воздух, потому что ответа не прозвучало.

— Юра!- позвал преподаватель.

Из коридора донеслись шаги и запыхавшийся голос наконец ответил:

— Я здесь!.. — И невзначай глянул на меня.

Юрка! Это был он! Как он здесь оказался?

Я сразу понял, что он явно возмужал. Взгляд был совершенно новым — уверенным и бескомпромиссным. Весь облик стал спортивным, даже таким — боевым. Выправку не заметить невозможно. Куда делся прошлогодний балбес? Развязанный, шебутной и готовый в любой момент праздновать? На него всегда сваливались основные «приключения», он их притягивал. Раньше. А теперь? А теперь он их своим видом отгоняет. Они его боятся.

Я знал по докладу Эйта, что парень попал в какого-то рода спецназ спецслужбы. И что ему приходилось заниматься силовыми воздействиями где-то в пределах страны. Это ладно, думаю главной проблемой, с которой он столкнулся была дисциплина. Представляю себе, как он не вписывался в систему…

Еще я в эту секунду подумал о том, что вид его… довольно аристократический. Это было что-то совсем немыслимое. Поймут ли это те, кто общается с ним?

И все-таки где-то внутри у него явно блестел огонек прежнего Юрки с его готовностью к озорству.

Лицо его казалось совсем не изменилось. Но я-то понял, что он сделал усилие, чтобы оно не изменилось. О чем же он думал? Это мгновение было каким-то взрывным. Мне казалось, что сейчас действительно что-то взорвется. На его лице появилась уверенность, такая дурашливая, и наглая, но явно наигранная:

— Я хочу драться… вот с ним! — и показал на меня.

Студенты дружно загоготали, зашикали и даже не прикрываясь отпустили несколько язвительных замечаний что–то вроде «нашел слабого противника». «Он здесь свой в доску» — подумал я. Он ведь тут не долго, а вишь что, успел стать своим. Это он умеет… Интересно только кого они называют слабаком — меня или его? В любом случае, меня задело то, что я вообще попал под такие насмешливые взгляды.