Селин обошла все помещёние несколько раз в тщетных попытках найти какой-либо другой выход или обитателя каюты.

Что, если корабль затонет? А если их эскадру таки захватят чужаки с узкими глазами и чёрными повязками? Живы ли сейчас капитан Витал, Антуан, Брут и те члены экипажа, которых она успела узнать?.. Но сознание словно кутала мутная пелена, и мысли в ней вязли. Будто сам запах каюты умиротворял и баюкал…

Кто здесь обитал, мужчина или женщина, понять не представлялось возможным. Запустение и словно бы покой уставленной причудливыми предметами каюты веяли странным уютом. Над потолком с тихим шорохом покачивались пучки трав, вдоль стен стояли книги. Узкое лёжбище стянула твёрдая холстина с полосами размашистых письмён и неизвестных фигур. Самым же неожиданным оказалось крепко сбитое трюмо довольно старого вида.

Де Круа вздохнула, взяла первую попавшуюся из книг и присела к столику. Вопреки привычному, ни одно из трёх зеркал не отражало, но виконтессе было уж не до того. Она раскрыла книгу на закладке и вздохнула: волнистые от сырости и старости страницы пустовали. Ни слов, ни рисунков не оказалось ни в начале, ни в конце довольно толстого издания. Селин сердито захлопнула её и огляделась. Знакомый глянец пузырьков с очевидными парфюмами и мазями на хорошеньких полочках трюмо поднимал настроение. Крышечки на удивление легко поддавались, и густые запахи косметики наполнили её сердце теплотой. Вот — тяжёлая сладость жасминового масла, вот — ароматная миндальная пудра. А этот пузырёк чёрного в призрачном свете стекла пах… пах…

Перед глазами всё закружилось, голубоватое мерцание тотчас же погасло, погрузив во мрак, и Селин уронила голову на руки.

Либо Всеведущий был на стороне «Крылатого Марлина» и его сопровождения, либо им благоволил сам Морской Дьявол.

То не имело значения.

Столкновение на воде было решительно выиграно.

Если считать выигрышем удержавшиеся на плаву истрёпанные суда, и убитой — часть экипажа.

Не без сожаления моряки пустили ко дну не подлежащие ремонту великолепные пиратские фрегаты с чёрными драконами на носах, забили трюмы до отказа добычей и взяли на борт тех немногих, кто сдался.

Небо алело заходящим солнцем. Море улеглось. Ночная темнота только оттеняла следы пережитой катастрофы.

Даже молотки плотников, безостановочно, в несколько смен, выбивающие повреждения с бортов пострадавших кораблей, в этот час молчали.

Предштилевую тишину разбавляло потрескивание такелажа да негромкий скрип мореходских бушлатов.

Верхняя палуба «Крылатого Марлина» безмолвствовала в унисон уходящему дню.

Капитан наперечёт мог назвать имя каждого почившего из своей команды. С заложенными за спину руками Витал медленно брёл вдоль обёрнутых старой парусиной больших свёртков, в очертаниях которых угадывались человеческие тела. К ногам каждого было привязано по пушечному ядру. — Капитан, поглядите-ка, какой у нас тут улов! Решили, что это один из наших за борт угодил. Ан нет… Взгляните же! — торжествующее пыхтение Лукаса разрушило момент.

Он сбросил с плечей бессильное, но крупное тело пирата и прислонил его к борту. С промокшей до нитки одежды по палубе тут же растеклась приличная розоватая лужа.

— … правда, он еле живой…

Витал устало подошел к пирату. С мокрых длинных волос, закрывающих лицо чужака, бежали тонкие ручейки. Капитан вздохнул.

— Ценная находка, Лукас. И что мне с этим делать?

— Ну может подлечим, будет палубы драить или гальюн… Мало ли… — пробурчал юнга.

— Действительно. Велю Маркизу тотчас бросить заниматься нашими и срочно лечить какую-то крысу… — Витал устало потер шею и присел к гостю, — Эй, приятель! Назови хоть одну причину, почему мы не должны тебя вернуть обратно за борт?

Он наклонился над пленным, но тот лишь тихо застонал. Только сейчас под изрубленным бушлатом капитан разглядел плечо, в котором зияла глубокая безобразная рана. Открытые участки, на мускулистом теле проглядывающие сквозь рваную ткань одежды, отливали белизной. Множество линий татуировок казались чёрными. Истёк кровью. Не жилец…

Пленник закашлялся и что-то проговорил. Витал присел напротив в попытке расслышать и сейчас же скрипнул зубами от боли в боку и мышцах. Ему в грудь вяло ткнулся сжатый кулак со сбитыми костяшками.

— Среди волн… мы… находим… истину… — прошептал пират.

Рука его бессильно опала, и пара круглых резных золотых колец покатились по доскам палубы.

Витал уже понял, кто перед ним, но все же убрал мокрые волосы с бледного лица умирающего.

Его легко было узнать, даже несмотря на косматую бороду и полностью заплывший левый глаз.

Венсан.

Сколько лет назад они говорили в последний раз? Что сделали с ним годы? Узнал ли он Витала? Как вышло, что он стал изгнанником? Почему, Морской Дьявол подери, он оказался в этих водах и напал на бывших согильдийцев? Неужто на его-то борте не было переговорных флагов?!

Витал молча смотрел на знакомое с детства лицо и понимал, что ответов он никогда не узнает. Единственный видимый глаз закатился, а ледяная посиневшая ладонь говорила о том, что Венсан пребывал уже в ином мире. Запоздалые попытки привести его в чувство оказались тщетны.

Проморгавшись от застилавшей глаза влаги, Витал потер лоб и через боль выпрямился во весь рост.

— Лукас. Для нашего пленника уже все кончено, — он старался ничем не выдать дрожь в голосе, — Это Венсан. Похороним его по чести. Когда-то он был нам братом…