— Ты лучше скажи, причем тут Нойдак?

— Люди, которых здесь называют ведунами, как я понимаю, от слова «ведать», хотя они ничего такого особенного не ведают…

— Так что эти люди? — перебил Духа Нойдак. У него на душе уже стало как-то темно и мрачно.

— Они хотят, чтобы ты завтра начал новую жизнь. Это называется «принести в требу»…

— Что? Кто? — Нойдак вскочил с места. Теперь он испугался не на шутку. Все стало понятным. В ученики его не брали, но почему-то и с Киева отпускать не хотели. Что-что, а жертв он навидался. И сколько раз его самого хотели! Да хоть тогда, у скалы, он единственный уцелел! Если бы не Дух… Хотя сам невидимый дружочек себе это в заслугу не ставит. И, вообще, Дух глупее и простодушнее ребенка… Но вот, Нойдак проделал такой путь, через леса и моря, горы и степи, так что теперь, попасть на заклание? Это можно было и у себя, в родном стойбище!

В этот момент Нойдак увидел двух своих друзей, выходящих из дома. Северянин бросился к ним, ища помощи.

— Нойдака хотят принести в требу!

— Мы уже знаем, — кивнул Рахта.

— Знаете… — Нойдак опустил голову. Ему почудилось в тот момент, что люди, которых он считал друзьями, сейчас схватят его и поволокут на заклание. Ведь они служат у князя, а тот им прикажет…

— Мы решили идти просить за тебя! — сказал Сухмат.

— Правда? — у Нойдака немного просветлело в глазах.

— Пошли с нами, только сначала будем говорить мы, а потом позовем тебя!

— А куда идти? К Великому князю?

— Нет, к Владимиру нас так просто не пустят! Да и не все так просто… — ответил Рахта.

— Мы — к Илье! — добавил Сухмат.

— К Илье — это хорошо! — обрадовался Нойдак, — Илья сказал, если Нойдаку чего нужно будет — Илья поможет!

— Так и сказал? — переспросил Рахта.

— Так и сказал! — подтвердил северянин.

— Это очень важно. Если Муромец чего обещал…

— Его слово крепко! — закончил мысль Сухмат.

Илья сидел неподвижно, спокойно разглядывая молодых богатырей. Их рассказ он выслушал, ни разу не перебив. И сейчас думал. Илье всегда не по душе были все эти жертвы. Убить в бою — одно, убить пленника — хуже, но имеешь право. Но хватать людей в городе, говорить, что это угодно богам? Каким богам? С детства Илью учили, что Бог один, и что ему не угодны жертвы, ему достаточно агнца на заклание… Но теперь Илья живет в Киеве, он служит князю Владимиру, и вера князя — его вера! А, впрочем, какая у князя вера? Да он просто сейчас всем показывает, какой он верный Богам предков… Но это не Ильи дело!

Другое дело — маленький северный колдун. Простой, никого не обидит. Вот и для Ильи поколдовал тогда, да чуть и сам не помер… Надо помочь Нойдаку! Но как? Князю сказать — а вдруг Владимиру клюнет в башку сказать «нет»? Его ведь потом никак не переубедишь! Только хуже будет… Вот сейчас, пока, князь ничего не знает, ни «да», ни «нет» не сказано — так пусть пока так и будет!

Пойти против ведунов? Да это все равно, что реку мечом рубить… Помочь парню сбежать? Можно и помочь, если другого выхода не найдется.

— Ну, твое слово, Илья? — не выдержал, наконец, Сухмат.

— Уж больно ты скор, — прищурился Муромец, — я старик, мне подумать сначала надо… Как твоему дружку помочь!

— Значит, поможешь? — обрадовался Рахта.

— Я не сказал, что помогу, — рассердился Илья, — я сказал, что буду думать, как помочь! И не мешайте мне думать…

— Пришел просить тебя, княже, — сказал Илья.

— Просить? — князь поджал губы, но смирился, — Проси.

— Два богатыря молодых в ближний поход собираются, лешего ловить, — голос Ильи был достаточно равнодушен.

— А ты что, тоже стариной тряхнуть хочешь?

— Где уж нам, старикам, мы по лавкам да по печкам только и могем…

— Так чего ж ты хочешь?

— Хотят добры молодцы товарища с собой взять, Нойдака потешного, говорят, пригодится он в лесу!

— А, значит не забыл молодой Рахта, как колдун с белым медведем беседы вел, его выручаючи? А теперь хочет спасибо сделать?

— Вроде того, — ответил Илья, позволив себе ухмыльнуться в бороду. Бороды почти никто не носил — не по обычаям это было, это жиды только, да христиане не бреются — но Муромцу, по славе его, многое прощалось, — так как, можно ему сходить?

— Что, еще и ему откорм да одежу давать? Мало у меня нахлебников?

— Да не так, просто — можно ему в поход идти? Под твое княжье разрешение? А Рахта пусть его и кормит, это его дело! — заметив, в чем заминка, Илья схитрил.

— Так что я не даю, что ли? — пожал плечами Владимир, — Пусть идет, надоел уже, совсем и не смешит…

— Так было твое княжье слово, чтоб ко двору Нойдак ходил!

— Ну, так теперь мое слово будет — пусть катится на все четыре стороны! — князь, кажется, рассердился.