— Слушаюсь, Ваше императорское высочество, — Лида встала и поклонилась. — Мы разорвем всех хваленых европейских пилотов.

Улыбнувшись, цесаревич махнул рукой, показывая дочери, что разговор закончен, и оставшись в одиночестве, снова в задумчивости завертел ручку в пальцах. В победе ребят он, как ни странно, не сомневался. Против антимага нет действенного оружия. А вот как скрыть от иностранных спецслужб реальный дар Андрея? Ведь унюхают, подлецы, что дело нечисто. И тогда начнется настоящая охота на мальчишку. А ведь еще нужно разорвать отношения с Мочениго, да с таким треском, чтобы остальные задумались о последствиях двойной игры с русским императором. Справится ли княжич?

Он посмотрел на портрет отца в военном мундире и поежился. Художник необычайно точно передал холодность и бесстрастность его взгляда, и с тем же застывшую в напряжении фигуру, готовую в любой момент сорваться в бешеный ритм боя. Юрий Иванович пытался копировать каждое движение императора, но понимал, что никогда не сможет позировать именно так, а не иначе. Получалось жалкое подобие. Все-таки четверть века власти накладывают особый отпечаток на человека.

Поневоле вытянешься во фрунт перед портретом и выполнишь любой приказ, не удивившись тому, что написанный на холсте персонаж заговорил.

Вздохнув, Мстиславский поднял трубку телефона с базы и попросил соединить его с Иртеньевым. Воевода ответил тут же.

— Как всегда, последним уходишь с работы, Николай Юрьевич? — усмехнулся цесаревич.

— Дел уйма, вот и приходится сверхурочно с документацией работать, — пожаловался Глава ГСБ.

— А как же помощники? Небось отпустил домой к женам, пироги да щи трескать?

— Сидят в кабинетах, рвение показывают, — голос Иртеньева стал довольным.

— Сатрап ты, Николай Юрьевич.

— Каков есть, государь-наследник. Вы же не просто ради праздного любопытства интересуетесь?

— Хочу узнать, как там дела у провинившегося волкодава?

— Трегубов-то? Вышел из своего заточения, теперь наверстывает упущенное. Но я за ним приказал наблюдение не снимать. Мало что в голову опять взбредет.

— Правильно. Расслабляться после таких фортелей подчиненных нельзя. Тогда позволь мне подкинуть еще одно дельце.

— Дельце? — с подозрением спросил воевода.

— В Канцелярию поступило несколько прошений на разрешение выехать в составе нашей спортивной делегации в Венецию. Завтра утром оттуда пришлют списки этих людей. Почти все из знатных Родов, есть и парочка промышленников, в чьих руках находится производство бронекостюмов. Нужно проверить их связи с зарубежными банками и организациями.

— Полагаете, Ваше Высочество, готовятся провокации под прикрытием наших аристократов или тайные встречи по передаче технологий?

— Слишком банально и глупо подставляться, — поморщился цесаревич. — Скорее, информация нужна на перспективу.

— Сделаем. Сроки определены?

— Неделя.

— Слушаюсь, Ваше императорское высочество, — четко доложил Иртеньев, и Юрий Иванович, попрощавшись с ним, положил трубку.

Встав с кресла, он с хрустом потянулся, насытил энергией каналы, и взбодрённый, решительно вышел из кабинета. Пора и жене уделить время, а то опять будет дуться, что допоздна работает.

Глава 3

Последние аккорды сжали сердце мягкими теплыми ладошками, в глазах предательски защипало от бархатистого голоса, поднявшегося на такие высоты, что казалось: вот-вот натянутая серебристая нить порвется с предательским звоном и вся песня рухнет в пропасть, хороня надежды на успех. Но Анжелика вытянула самые трудные ноты, и я, закрыв глаза, до самого последнего момента ловил ускользающие звуки соло-гитары.

Аккуратно сняв наушники, я отдал их звукорежиссеру, колдовавшему над пультом. Артем с нескрываемым нетерпением смотрел на меня, ожидая вердикта о прослушанной песне, даже светлый хохолок на макушке встопорщился.

— Я же ее где-то слышал, — повернувшись к Анжелике, которая затихла в дальнем углу студии, забравшись с ногами в кресло.

— Ее Ярик пел, — откликнулась она. — Переделка с одной иностранной песни. Я поработала над текстовкой, ребята из группы аранжировку продумали. Мне кажется, неплохо получилось.

— Неплохо? — я возмущенно захлопал глазами. — Да это же бомба для танцпола! Прекрасный медляк!

— Спасибо! — зарделась Анжелика и уткнулась носом в ворот свитера. Н-да, здесь немного холодновато, что-то нужно придумать, чтобы сберечь золотой голос. — Ты в самом деле так считаешь?

— Мне зачем врать? — я вылез из-за пульта и стал расхаживать по студии, старательно глядя под ноги, чтобы не запнуться о какой-нибудь провод. Парни еще не довели до конца расстановку аппаратуры и мебели, так торопились записать альбом. — Конечно, песня больше девочкам зайдет, но так даже лучше. В танцах они всегда инициативу в свои руки берут, так что все в норме!

Мне ли не знать! Занимаясь танцами с девчонками из Щукинской гимназии, я насмотрелся на этих стрекоз, где жару всегда поддавала Наташа Тучкова. Поэтому моя уверенность в успехе альбома только укрепилась. Альбом вместил в себя восемь песен, половина из которых требовала осмысления текста в спокойно обстановке, а не для дрыганья и кривлянья. Парочка мелодичных и легковесных песен без проблем зайдут для любителей выпустить пар на танцполе. И вот эта жемчужина: «Любовь на закате дня».