— Ага, сладкого не есть, строгая диета, — подхватил я. — Так, и что дальше?

— Зайдете туда и будете ждать моего звонка, — вдохновленно развивала конспирологию Голицына. — Как только позвоню, выходите на улицу и садитесь в мою машину. Не нужно, чтобы ваш внедорожник с родовым гербом светился там, куда мы поедем.

— Охрана рогом упрется, — возразил я.

Девушка поморщилась от подобной вульгарности, но сдержалась от замечания.

— В принципе, я могу и на «Фаэтоне» поехать вслед за вами, — торопливо добавил я.

— «Фаэтон» слишком ярок и заметен, да и многие уже знают, кто в этом авто разъезжает. Да-да, сударь, ваша персона тщательно изучается и анализируется службами тех родов, которые хотят породниться с Мамоновыми.

— А я думал, что у меня только враги, — пробормотал я польщенный открывающимися перспективами.

— С врагами разбирайтесь сами, Андрей Георгиевич, — все-таки улыбнулась Голицына. — У вас хорошо получается.

И на что это княжна намекает? Неужели Голицыны получают некоторую информацию по моим похождениям? Или Захарьины где-то проговорились?

— Все понятно, буду ждать вашего звонка, — я энергично кивнул на прощание, видя, что девушка куда-то торопится.

Мы разошлись в разные стороны. Она зацокала каблучками по коридору, уводящему к лестнице, а я пошел в столовую. Хотел уже пристроиться в очередь, чтобы набрать себе еды, но Мишка окликнул меня и замахал рукой, призывая сесть за стол, оккупированный нашей компанией.

— Садись, на тебя уже взяли, — Кочубей подвинулся, и я сел между ним и Данькой Захарьиным. — Нина сообразила. Сказала, что пока в очереди отстоишь, перемена кончится.

— Спасибо, это так мило, — я посмотрел на улыбающуюся Захарьину и снова чувство вины царапнуло по сердцу. Хотя, в чем же я виноват? Да в том, что участвовал в дешевом спектакле, разыгранном ГСБ. И ведь не оттолкнешь девчонку, тянущуюся ко мне всей душой. Чего здесь больше: благодарности или тонкого расчета взрослых, играющих с нами как с котятами? А еще этот взгляд Вероники, прожигающий насквозь как расплавленная капля металла. Раздраженный и отчаянный одновременно. Ох, девчонки, если бы вы знали, что главный претендент на мою руку и сердце находится рядом с вами, скромно помалкивая, здесь уже полыхал бы вулкан страстей.

— Приятного аппетита, — засветилась от похвалы близняшка. А Данила что-то пробурчал, усиленно выстраивая из картофельного пюре желто-сливочные бастионы вокруг биточков.

— О чем шептались с Голицыной? — Лида не вытерпела.

— Дельце одно провернуть нужно, — небрежно ответил я. Выдумывать какой-то повод, чтобы потом запутаться окончательно во лжи, нельзя. Лучше не говорить всей правды, а лишь намеками.

— Интересно, что за дельце? — усмехнулась Вероника и переглянулась с Мстиславской.

— Она согласилась мне помочь в тренировках, раз уж меня пнули из команды, — кинув шпильку в сторону Лиды, чей дед так жестко обошелся со мной, я разломал биточек и смешал его с пюре, после чего отправил в рот. Прожевал и добавил: — Частные тренировки, если что.

— С чего это Арина забеспокоилась о тебе? Ай! — удивился Кочубей, получив от меня чувствительный пинок по щиколотке. — Я же просто спросил!

— Не задавай вопросов, если хочешь спокойно жить, — назидательно произнес я.

На некоторое время за столом установилось шаткое перемирие, что дало мне подумать о предстоящей встрече с кураторами подпольных боев. Рассуждал я так: если бы они отказали Голицыной сразу, то и приглашения вряд ли дождался бы. Значит, заинтересовались. Подозреваю, и все бои с моим участием просмотрели, а потом любопытство возобладало: сможет ли «механик» выстоять против современных бронекостюмов? Вот и сыграем на интересе.

После уроков, я как обычно попрощался с друзьями и девчонками, но Вероника показала жестом, что хотела бы поговорить. Неторопливо шагая в ногу со мной по дорожке к выходу, она вздохнула и спросила:

— Ты не сердишься на меня из-за папиных ограничений?

— Ни капли, — бодро ответил я. — Тебе-то гораздо труднее, чем мне. Надо мной родители не стоят, я сам себе хозяин. Не парься, Ника. Рано или поздно Владимир Данилович успокоится, не станет так жестко контролировать наши встречи.

— А ты сам еще хочешь со мной встречаться? — из-под вязаной шапочки сверкнул напряженный взгляд Вероники.

Коварный вопрос. И как на него отвечать? У меня тоже есть чувство гордости. Если папаша боится встреч Вероники с парнем ее статуса, но попадающего в различные ситуации, то о чем говорить? Запретами жизнь дочери в рамки не загонишь, где-то нужно идти на уступки.