Шрифт:
Заходим с Пчёлкиной в парадную и на трясущемся открытом лифте поднимаемся на пятый. Она ничего не спрашивает, более того: сама жмёт кнопку этажа. Помнит с прошлого раза.
И в квартиру заходит как к себе домой. Стягивает шапку, сбрасывает кроссовки и чешет прямиком на кухню-тире-гостиную.
Планировку при заезде я поменял капитально, правда выпирающий отросток всё же оставить прошлось, там проходили трубы. Пришлось импровизировать, превратив выступ в барную зону. Да и диван хорошо к нему спинкой встал.
– Чай, кофе, что покрепче?
– спрашиваю, вымывая в раковине из-под ногтей остатки соуса.
– Чай. Чёрный. Без сахара. Если есть лимон, значит с лимоном.
– Принял, - включаю электрический чайник.
Пока ковыряюсь в полках в поисках чая, теряю её из вида. И уже с дымящейся кружкой нахожу через несколько минут на пороге спальни. Стоит, подперев проём плечом и смотрит на кровать, которую я не удосужился с утра заправить.
– Воспоминания нахлынули?
– интересуюсь как бы между прочим.
Я-то отлично помню и стройное обнажённое тело, изгибающееся на простынях, и ласкающие уши стоны. Уверен, высокие потолки тоже прекрасно запомнили её звонкий голос.
– Да нет. Накидываю варианты.
– Какие?
Ева оборачивается ко мне, задумчиво оценивая с ног до головы.
– Что с тобой сделать.
– Со мной? Ты со мной можешь делать всё, что угодно.
– Вот и чудесно, - кружку забирают и ставят на комод, а меня… властными толчками в грудь уводят к кровати.
Ближе и ближе, пока в приказном жесте не роняют на неё окончательно. После чего забираются следом, усаживаясь сверху.
На меня.
Ого. Что творится-то.
Затаив дыхание, наблюдаю как Пчёлкина с деловитым видом принимается расстегивать пуговицы на моей жилетке.
Тянусь помочь ей, за что получаю по пальцам.
– Не шевелись, - строго цыкают и продолжают как ни в чём не бывало. За жилеткой наступает черёд рубашки. Смутно чую подвох, вот только поздняк метаться - уже начинаю заводиться и неосознанно тянусь к её заднице, за что снова получаю.
– Я сказала: не шевелись.
Не шевелись?
На мне сидит сногсшибательная красотка, а мне и прикоснуться к ней нельзя?
Нет. Дело точно нечисто, но мне уже банально любопытно, чем дело кончится.
Жилетка, рубашка - всё расстегнуто. Следом идут брюки: звенит металлическая бляшка, а кожаный ремень вытаскивается из петель, чтобы…
– Ммм… - я больше озадачен или заинтересован? Не знаю, но не сопротивляюсь, позволяя связать свои запястья и, задрав их, привязать к деревянным рейкам изголовья.
– И что дальше?
– с наслаждением вдыхаю запах наклонившейся Евы, щекочущей кончиками упавших волос мою щеку.
Не отвечает. Заканчивает и, перепроверив узел, резко выпрямляется, юрко соскакивая обратно на пол.
Что, и это всё?
Нет. Не всё.
Возвращается.
Осёдлывает меня обратно, мало смущаясь выпирающему из частично стянутых штанов стояку. Дико извиняюсь, но я не при чём. Меньше ёрзать на мне надо было.
– А дальше по графику у меня чаепитие, - дуя на прихваченную кружку и отпивая, невозмутимо отвечает Пчёлкина.
– А ты лежи, яхонтовый. Отдыхай.
Глава пятая. Люся
POV Климов
Меня просто выносит на хохот.
– Ты бесподобна. Правда.
Пчёлкина невозмутима.
Невозмутимо лезет пальчиками в горячий чай, невозмутимо достаёт горячий лимон, невозмутимо надкусывает его.
И невозмутимо отвечает:
– Продолжай.
– Продолжу. Могу даже наглядно показать. Но для этого тебе придётся меня развязать.
– А сам?
Это вызов?
Окей, вызов принят.
Предпринимаю попытку высвободить руки, но стянуты они добротно.
Хм.
Нет, правда - добротно. Со знанием дела.
Что наводит на соответствующие вопросы.
– Я чего-то о тебе не знаю?
– подозрительно поглядываю на её самодовольную улыбочку.
– Ты заканчивала курсы БДСМ?
– Как знать.
Предпринимаю ещё одну попытку, но нет.
Так. Что-то становится уже не особо забавно.
– Помочь не хочешь?
– Зачем? А как же повеселиться?
– Повеселиться - это хорошо. Не заиграйся только. Чтоб потом не пожалеть.