— Ау-у, Кристина, вы меня слышите?

Я с усилием моргнула и посмотрела на Крысиные Усики.

— Да. — Собственный хриплый голос оцарапал горло. — Я хочу увидеть родных. Почему за всё время мне ни разу не дали с ними встретиться?

Мужчина шумно вздохнул и потёр лоб так, будто отвечал на этот вопрос уже сотню раз. Хотя с учётом появившихся провалов в памяти, вероятно, я действительно спрашивала уже неоднократно.

— Потому что ваш случай ужасен. Мы опасаемся, что вы можете их заразить.

Его голос доносился как сквозь толстый слой ваты. Приходилось делать усилие, чтобы расслышать… Впрочем, под этой дрянью, которой меня обкалывали, я постоянно чувствовала себя омерзительно.

— Заразить?

— Конечно. Ваш мозг тщательно обработали цварги. Кто знает, может быть, вы всё время пребывания на Захране убеждали родных и знакомых, что это дружественная нам раса.

«Так и было, но лучше молчать».

Безопасник сделал выразительную паузу.

— Так как вы думаете, когда вас начали вербовать?

— Что?

— Обрабатывать мозг. Когда вы почувствовали, что заболеваете?

— Яздоровая. Была, по крайней мере, пока вы не поместили меня в это заведение.

— Хорошо. — Мужчина примирительно поднял ладони. — Давайте переформулируем. Когда они начали менять ваш организм?

— Менять организм? — рассеянно повторила. Опыт показал, что если совсем не реагировать на посетителя, то ничем хорошим это не закончится. Рано или поздно он разозлится и позовёт того, другого, с мёртвыми глазами, а там и долечебнойтерапии недалеко. — Почти сразу. Док Бланк сказал, что я мало вешу, мне стали давать больше белка и кальция.

— Ну наконец-то! — воскликнул безопасник так, будто я раскрыла великую тайну. — А ещё что-то вспомнить можете?

Несмотря на скручивающую внутренности тошноту на грани рвоты, головокружение и ноющую боль в руке, я могла вспомнить многое. Например, фантастически синие глаза Ивеса и то, как он нёс меня на руках из семнадцатой шахты. Как держал за руку перед сном и как учил играть в боулинг. Улыбка Хэла, его дурацкая кличка «Морковка», которую подхватили все в восьмой группе, непослушные вихры Аскелла и обезоруживающая скорость, с которой Селвин делал буквально всё… Шесть рук как-никак.

— Витамины давали, — вздохнула, пытаясь выудить из памяти то, что требовалось этому странному типу.

— Отлично-отлично! — Он достал блокнот и принялся в нём что-то поспешно записывать.

Я мысленно пожала плечами: если хочет — пускай пишет, плевать. Говорить плохое ни о цваргах, ни о ларках, ни о ком-то ещё я на камеру всё равно не буду.

— Что-то ещё? — Крысиные Усики поднял голову и внимательно на меня посмотрел.

— Не помню.

— Хорошо. — Он кивнул. — А помните, как потеряли девственность? Это было сразу с тем цваргом… как его… Ивесом Ир’саном?

Я несколько секунд тупо пялилась на морщинистое лицо, тонкие брови и неожиданно высокий лоб собеседника.

— П-простите? Я не рас-расслышала.

Заикаться я тоже начала здесь, в этом заведении, но когда именно — не могла вспомнить. Три или четыре встречи назад с мистером Крысиные Усики…

— Мы уже поняли, что на Цварге есть проблема с рождаемостью. Наши спецслужбы отследили, что иногда эти изве… — Мужчина посмотрел на меня, поджал губы и поспешно поправился: — Фиолетовые инопланетяне с рогами похищают наших женщин. Им явно подходят не все, а какие-то особенные. Мы пытаемся понять, что такого необычного есть в вас, Кристина.

Я потрясла головой.

— Я об-обычная.

— Да нет же! Взять хотя бы то, что вас зачислили в Академию. Космофлот не собирался брать захухрей на службу. Наши граждане неоднократно подавали петиции, что против того, чтобы эта инопланетная организация забирала людей. Аппарат Управления Захраном встречался с самим генералом, чтобы обсудить этот момент, и пару лет назад планете наконец-то разрешили не поставлять э-э-эм… живую силу.

— Ка-какое это имеет отношение ко мне?

— Как какое?! — На этот раз Крысиные Усики возмущённо взмахнул руками. — Кристина, я повторяю. Вас выбрали эти… этот цварг. Ваше тело сразу стали менять под запросы той расы, очевидно, чтобы вы смогли выносить их детей. Представляете, от чего мы вас спасли?

— От чего?

— От вынашивания и рождения мутантов! — Безопасник встал с единственного стула в помещении и принялся расхаживать туда-сюда.

Эта комната, куда меня поместили, была обшита толстыми белыми матами: пол, полоток, стены и даже единственная дверь. Мебели здесь не имелось: предполагалось, что сидеть, спать и есть я должна именно на матах. Единственный стул с металлическими ножками, который появлялся в комнате, вносил и уносил текущий посетитель.

— Вы когда-нибудь слышали об Анестэйше Радосской?