— Я только это от тебя и слышу, а у самой глаза, вон, печальные. Почему?

Я опустила взгляд:

— Хорошо, не значит идеально. Но и не кошмар беспросветный.

Я буквально заставляла себя говорить. Внутри что-то противилось, не давало мне откровенничать.

Тётка дотронулась до моей руки и попыталась заглянуть мне в глаза:

— Поль, а как насчёт… никаких новостей вообще?

Невзирая на очень туманный вопрос, я понимала, о чём она спрашивает. И почти ждала, что телефон в моей сумочке примется подавать признаки жизни, мол, покажи же тётке свой нехитрый «улов».

Вместо этого я обнаружила себя качающей головой:

— Нет. Ничего. Он со мной о делах не говорит.

Тётка кивнула и на время вынуждена была прекратить все расспросы, потому что наш разговор прервала организатор мероприятия — с благодарностями и попыткой завязать знакомство с супругой одного из самых крупных благотворителей.

И всё. И поздно было похваляться результатами своих «шпионских» трудов…

Всё что ей удалось напоследок — сообщить мне, что в ближайшее время она, как и обещала, представит меня нескольким родственникам. Я не видела смысла отпираться от этих знакомств, но и восторгом от перспектив не пылала. Вдобавок я понятия не имела, сколько времени мы ещё пробудем в Москве и будет ли у меня время на все эти встречи.

Но как следует всё обдумать я пока не успела. В мой безопасный угол пожаловали новые гости — целое трио представительных мужчин, представившихся старыми знакомыми моего мужа. Все в костюмах и бабочках, старательно отводившие взгляд от линии моего декольте.

И общение это, поначалу свободное, щедро пересыпанное шутками и комплиментами, но начинавшее меня тяготить, оперативно оборвалось, стоило Уварову избавиться ото всех, кто жаждал с ним поговорить.

Господа в костюмах тут же стремительно удалились, а я озадачено смотрела им вслед, гадая, а такими уж добрыми знакомыми они приходились Уварову.

Муж ни о чём меня не спросил. Лишь сообщил, что сегодня нас ничего здесь больше не держит.

— Можем возвращаться домой, — проинформировал он и добавил с едва заметной усмешкой, впрочем, не затронувшей взгляд. — Если ты конечно, не желаешь задержаться и продолжить общение с местной публикой.

Его взгляд приковался к удалявшимся мужчинам.

— Не желаю, — я положила руку на его локоть, до конца играя роль примерной жены.

Но если бы я знала, что произойдёт этой ночью, пожелала бы я задержаться? Стала бы отвечать ему иначе?..

Глава 38

Всю дорогу домой мы промолчали. Я отдыхала, радуясь возможности наконец-то побыть в относительной тишине — такое обилие людей и общения меня всегда немного выматывали.

Уваров откинулся на спинку сиденья и смотрел в окно на проносившуюся мимо ночную Москву. Даже если бы мне жутко того захотелось, я не решилась бы донимать его разговорами. Выглядел он исключительно мрачным и напряжённым.

Любой наш разговор с недавних пор выходил скомканным и корявым. Любой — с тех пор как мы вернулись из той памятной совместной поездки.

В тишине громадной квартиры молчать становилось сложнее. Неловкость возрастала сама по себе, хоть мы и не обязаны были общаться.

Прислуга, приводившая в порядок квартиру, конечно, тут не ночевала, но мои вещи давно были разложены, холодильник на кухне с примыкавшей к ней столовой под завязку забит свежими продуктами, вокруг царила идеальная чистота — в общем, приехавшие погостить в столицу хозяева ни в чём не нуждались.

Кроме налаживания хоть какого-то диалога.

Ведь у нас почти получилось до того, как… до того как всё снова разрушилось из-за того дурацкого поцелуя!

Уваров сбросил с себя пиджак, развязал галстук и оставил их на диване в гостиной. Проверил сигнализацию, погасил верхний свет, и просторная гостиная, разделявшая наши спальни, погрузилась в уютные «сумерки» тёплой подсветки.

Я уже взялась за ручку двери в свою комнату с намерением всего лишь дежурно пожелать спокойной ночи. Но что-то дёрнуло всё же сказать:

— Знаешь, со мной даже незнакомцы сегодня охотнее общались, чем ты.

Нет, Полина, не стоило. И я поняла это со всей отчётливостью, когда он обернулся и окатил меня ледяным взглядом:

— Нам лучше не заводить этот разговор. Не сейчас.

Но мы уже начали разговор, и остановиться было очень непросто. Молчание выматывало, а мне хотелось ясности.

— Я просто… не понимаю. У нас ведь как-то до этого получалось худо-бедно ладить, и… я надеялась, мы сможем… продолжить в том же ключе.

Все попытки сформулировать нейтральные фразы выглядели откровенно жалкими. Слова звучали вымученно и фальшиво. Но пусть хотя бы так, чем совсем молчать. Здесь, наедине с ним в одной квартире от этой тишины я просто с ума сойду. А кто знает, сколько нам ещё предстоит тут проторчать.