— Кто он? — спросил я.

— Милостивый государь, я помню лишь то, что знал до слияния… — с лёгкой усталостью в голосе произнёс Большой. Короткий, в общем-то, рассказ, явно утомил его. — И до слияния мне было известно лишь одно — Первородный отец Самум властвовал в мире, пока не пришла магия…

Что же, информация весьма интересная, правда, явно неполная. Самум точно был не один — «Сапфироглазый» и живущие в тумане айнуры говорили о Первородных во множественном числе.

К тому же у Первородных был свой язык — вряд ли Самум разговаривал на нём сам с собой.

Вывод? Когда-то в этом мире жили очень могущественные существа — возможно, боги. Но затем пришла магия, и некий «истинный» поглотил их всех… Всех, кроме одного.

Почему так произошло? Самум смог дать отпор, сбежать или договориться? Не знаю, но готов поспорить, выживший Первородный вряд ли испытывал к поглотителю тёплые чувства.

А поскольку чутьё буквально вопило, что без участия божественного кошака здесь не обошлось, и у загадочного «истинного» наверняка имелись симпатичные драгоценные камешки вместо глаз, то, возможно, папаша Самум изъявит желание помочь мне в устранении оппонента…

— Маменька приказала мне пройти ритуал слияния, — продолжил Большой. — А я был слишком слаб, чтобы противиться этому, и слишком труслив, чтобы просто отказаться… А я ещё я был слишком наивен и надеялся, что мне удастся вырваться…

Большой горько усмехнулся.

Знакомая ситуация. Вход — рубль, выход — два. Правда, в данном конкретном случае выход был вообще не предусмотрен. Считалось, что тот, кто становился «пальцем», терял себя навсегда.

В общем, идеальный вариант для маменьки Большого. И брать грех на душу не пришлось, и угрозы никакой — от «мирских» дел «пальцы» были чрезвычайно далеки.

Их не интересовали деньги, земли, титулы… Единственное, чего они хотели — получить истинное наслаждение от схватки с сильным противником. А поскольку поиски главного врага — Первородного отца Самума — результатов пока не дали, ребята развлекались тем, что нанимались ко всем, кто мог дать им рискованную работёнку.

Безупречные наёмники, которые берут золото, но сражаются из любви к искусству.

Большой совсем коротко поведал о тренировках, которые предшествовали слиянию. «Пальцы» набрали несколько десятков новобранцев, погоняли их пару дней, а затем выгнали всех, оставив лишь пятерых «счастливчиков».

Что служило критерием отбора, было решительно непонятно, но Большому «повезло». «Пальцы» быстро определили сильные стороны новобранцев и разработали для каждого целый комплекс упражнений. Физуха, обращение с оружием, боевое слаживание и какое-то подобие строевой…

В подготовке не было ничего не обычного. По крайней мере, до тех пор, пока через пару месяцев новобранцам не сунули в руки странные зеленоватые комочки.

— Я не помню ничего после того, как положил «хвою» в рот, — Большой говорил медленно, глядя прямо перед собой. — Осталось только ощущение… Будто бы ты гость в собственном теле… Ты наблюдаешь за ним со стороны, а оно живёт своей жизнью… Ты видишь тысячами глаз и слышишь тысячами ушей… Нет смерти, нет страха и никакой ответственности… Бесконечная лёгкость… Не жизнь, а сказочный сон…

— Но ты всегда хотел проснуться, — подытожил я. — И твоё желание исполнилось.

— Благодаря тебе, — кивнул Большой. — Тебе и всем вам.

Он обвёл взглядом присутствующих.

— Не поужалел, коуроуткий челоувечек? — спросил морфан.

— О нет! — Большой покачал головой. — Клянусь спутанными патлами Первородного отца Самума, смотреть на мир только своими глазами — это истинное наслаждение!

— Растрогал ты тётушку Лэйлу, недомерок, — с фальшивым сочувствием произнесла девушка и вытерла несуществующие слёзы.

Впрочем, несмотря на напускное равнодушие, рассказ Большого зацепил Лэйлу. Это буквально читалось в глазах. Никогда ещё взгляд моей полусумасшедшей спутницы не был таким взволнованным и… живым?

— За каждую вашу слезинку, миледи, я готов пролить кувшин своей крови… — браво отрапортовал Большой.

— Маленький мо-о-о-о-ой, — протянула Лэйла. — У меня уже нет сил слушать болтовню этого недомерка…

— Тебе повезло, — негромко произнёс я. — Скоро всё закончится…

За ближайшим искрящимся деревом мелькнули серые стволы. Высохшие гиганты. Выходит, до места встречи с Вороном осталось всего несколько сотен метров.

И нас там уже ждали.

Обещанный Усач:

И в ч/б:

Я замер, буквально вжавшись в едва тёплую кору. Замер, чтобы понаблюдать за теми, кто ждал нас на точке выхода.

Моя «банда» осталась рядом с высохшими деревьями — все они были слишком заметны и потому не годились для такой деликатной миссии. Все, кроме морфана, однако взять его с собой я тоже не мог. Кто-то ведь должен был контролировать подросшего, но ещё не набравшегося ума коттара.