— Не называй меня так больше. Я не ребенок, — легкая морщинка появляется между его бровями, когда он движется ко мне.

— Да, конечно, малыш, — я ерошу его светлые волосы, и он скулит, как щеночек. — Ты принял свое лекарство?

— Да. Я все помню, мам.

Я киваю, опуская глаза к экрану.

— Что ты делаешь? — Даня запрыгивает на табурет и хватает маленькую сушку с чашки на столе.

— Ищу работу.

Его большие глаза находят мои, и я буквально вижу, как в них поселяется грусть. Данил — невероятно сообразительный для своего возраста и он прекрасно понимает, в каком затруднительном положении мы оказались. Если я в скором времени не найду работу, не смогу купить ему нужные лекарства.

Из-за проблем с жильем в младенчестве у него развилась бронхиальная астма, и теперь ему приходится принимать дорогостоящие лекарства. Иногда достаточно ингалятора, но в большинстве случаев симптомы усиливаются, и приходится принимать другие таблетки. Вот почему мне нужно как можно скорее найти работу, если я хочу, чтобы он был здоров, сыт и имел крышу над головой.

— Мам, тебе не обязательно работать по ночам, я могу обойтись без нового портфеля. Мой старый можно заштопать, — сын прижимается ко мне, мое сердце больно сжимается, но я натягиваю нервную улыбку.

Я много раз выходила на ночные смены в ресторан убирать зал и мыть посуду после банкета. Я буду сражаться в любой битве и выиграю любую войну, чтобы мой сын был счастлив и в безопасности.

— Мне нравится мыть посуду, — я пожимаю плечами и выключаю экран старенького планшета, который нам продал сосед за полцены.

Даня хмурится.

— Кому нравится мыть посуду?

— Очевидно, мне, — я улыбаюсь, когда подхожу к плите. — Садись ужинать.

— Ты такая странная, мам, — он ухмыляется. — Что у нас на ужин?

— Твоя любимая говядина.

Медленная улыбка расползается по его красивому личику, и все трудности, через которые я когда-либо проходила, кажется, растворяются в воздухе.

— Ты лучшая, мам!

Я протягиваю руку и ерошу его светлые волосы, на что он снова скулит.

— Я не маленький, перестань ерошить мне волосы!

— Нет.

Я кладу тарелку с картофельным пюре и мясом перед ним и трачу еще некоторое время, чтобы нарезать салат. Пока Данил ест, я осматриваю нашу маленькую квартирку-студию: потолок покрыт желтыми пятнами, в прошлом месяце нас затопили соседи, штукатурка в углу стены отваливается, и в целом здесь очень влажно, из-за чего у Дани ухудшилась его астма. Хозяйка сказала, что ничего не может с этим поделать, и если мне что-то не нравится, я могу собирать шмотки и сваливать.

Она прекрасно знает, что мы никуда не денемся из этой ужасной квартиры. С моими финансами я не смогла бы построить хижину на улице.

— Это так вкусно, — говорит Даня с полным ртом.

— Я рада, что тебе нравится.

Пират — наш щенок, которого Даня отобрал у хулиганов в прошлом году, начинает тявкать и вставать на задние лапы, виляя хвостом. Мы назвали его Пиратом, потому что хулиганы успели выколоть бедолаге глаз, но он прекрасно живет с одним глазом. Даня дает ему немного мяса, щенок хватает кусок и убегает на свое место.

— Кстати, — говорит он, не поднимая глаз с тарелки. — Вчера после школы я встретил хозяйку у нашего порога. Она сказала, чтобы мы заплатили до конца этого месяца, иначе окажемся на улице.

Я вздрагиваю.

— Прости, что тебе пришлось это слышать. Я позабочусь об этом.

Он приподнимает плечи, продолжая говорить с бесстрастным выражением лица:

— Я сказал ей, что она пожалеет, что угрожает тебе. Когда я вырасту и разбогатею, я выкуплю эту халупу и вышвырну ее вон.

— Данил! Нельзя так разговаривать с хозяйкой квартиры!

— Такие люди, как она по-другому не понимают, — он поднимает голову и пронзительно смотрит на мое лицо. — Почему ты не ешь, мам?

— Я не голодна.

— Ты никогда не бываешь голодна, — он хмурится.

— Как ты можешь говорить, словно взрослый, малыш? Тебе всего девять лет, — я глажу его по щеке.

— Я поделюсь с тобой, — Даня толкает свою недоеденную тарелку ко мне.

Я потратила все свои деньги, чтобы мой сын смог поесть сегодня говядину на ужин, а не дешевые соски. Ну и что с того, что я пропущу несколько приемом пищи? Когда вы бедны, вы не можете позволить себе роскошь.

— Мам, поешь, — он толкает тарелку снова.

Я отодвигаю ее и пытаюсь скрыть урчание в животе.

— Нет, сынок, ты ешь.

Тарелка начинает скользить по столу, но я также отталкиваю ее, и мы начинаем войну взглядов. Мой сын — упрямый до невозможности, так же как и его отец.

Мой телефон звонит в заднем кармане, и Пират начинает тявкать под мелодию. Я достаю его и вздрагиваю от известного номера, мигающего на экране.

— Привет, Клим.

— Добрый вечер, Злата. Надеюсь, я не помешал тебе, — спрашивает мой хороший друг.