Все ему нипочем!

Не человек, а самый настоящий терминатор.

Он даже выглядит почти так же, как Шварцнегер: идеальный пресс с, кот меня укуси, самыми настоящими кубиками. Про накачанную грудь и мощные руки вообще молчу. Страшно даже представить сколько в нем силы. Одной правой пришибет, если захочет.

— Кнопка? — заметив, что я зависла, зовет мужчина, — Не смотри на меня так, а то поцелую.

— А? — глупо хлопаю глазами.

— Поцелую, говорю, — криво усмехается он, — Тебе хочется?

Вспыхиваю на мгновение, теряясь от его грубоватого флирта, но тут же себя беру в руки.

— Вот еще! — фыркаю в ответ и с самым что ни есть независимым видом сооружаю из старой, но чистой простыни, повязку.

— Жаль, — вздыхает, — А мне хотелось бы…

Вы поссорите на него?

Едва на ногах стоит и туда же!

Наложить тугую повязку оказывается не таким простым делом, как мне казалось изначально. То ли мне не хватает сноровки, то ли сил, но она то и дело съезжает. Что бы закрепить ее получше приходится обхватить мужчину за пояс и практически прижаться щекой к его торсу.

Донельзя компрометирующая и неловкая ситуация, но я, как мне кажется, выдерживаю ее с достоинством, хотя и жду какого-нибудь пошлого намека от моего полуголого пациента.

— Все, — наконец выдыхаю, любуясь на плоды своих трудов, — Готово!

— Спасибо, Соня, — тихо произносит Игнат, тянется к своей одежде и, покачнувшись, едва не падает.

— Осторожней! — вскрикиваю я и, подхватив его под мышку, с великим трудом усиживаю на стол, — У вас сильная потеря крови и слабость.

— А, — тяжело дыша, отмахивается мужчина, — Пройдет. У тебя есть антибиотики?

— Не знаю, — отвечаю и с беспокойством поглядываю в коридор, — Сейчас посмотрю, а вы оденьтесь, пожалуйста.

Игнат не спорит, медленно натягивает на себя свитер и буквально в следующую минуту на кухню ураганом залетает Руслан.

— Это еще что тут происходит?! — с претензией начинает он.

О, боже дай мне сил, но Рус уже достал со своим юношеским максимализмом!

Быстренько, пока он тут не раздул скандал, который будут слушать все соседи, подхватываю братца под локоток и почти силком выталкиваю его в коридор, закрыв за собой дверь кухни.

— Рус, ты обалдел так орать? — тихо шиплю я.

— А какого фига это чувак у нас на кухне опять тусуется.

— Чай пьет! — рычу в ответ и прячу за спиной окровавленные руки, — Не видишь?

— Ты же говорила, что он просто тебе помог?

— А теперь не просто. Ясно!

Глаза брата шокировано округляются и он, горестно изобразив жест «рука-лицо» едва шепчет:

— Только не говори, что он и есть твой загадочный кавалер?

Молчу, потому, что не знаю, как реагировать на такую тупую догадку, и Рус восприняв это по своему тихо бурча гадости, разворачивается и уходит.

— Я спать! — рявкает он и демонстративно, высказывая мне свое «фе» хлопает дверью.

Вот ведь паршивец!

Значит, когда я ему высказывала про Стаса — его дружка-стукача и предателя, он просил не вмешиваться в его жизнь. Типа — дружу, с кем хочу.

Ему, значит, можно, а мне нельзя.

Вот так из милых мальчиков вырастают противные мужики с двойными стандартами. У них это на клеточном уровне, что ли закладывается?

Возвращаюсь на кухню, раздумывая о том, как бы мне выпроводить Игната восвояси, но бросив взгляд на его сгорбившуюся от боли и слабости фигуру, понимаю, что просто не смогу бросить его на произвол судьбы.

Выходит, теперь моя очередь его спасать.

— Как вы? — зачем-то спрашиваю я, хотя и сама вижу, что плохо ему.

Он вскидывает голову и смотрит чуть затуманенными глазами.

— Колбасит, — даже пытается выдавить из себя скупую улыбку, но вместо этого выходит искаженный болью оскал.

— Понятно.

Пытаться уговорить его на больницу, разумеется, совершенно бесполезное занятие. Игнат — очень упертый человек. И никакие лекции на тему заражения крови ему не страшны.

Сожрав лошадиную дозу антибиотиков, которые каком-то чудом завалялись в моей аптечке, он запивает все это дело оставшимся спиртов и, глядя прямо в лицо обалдевшей мне спокойно говорит:

— Не бойся, кнопка, на мне все, как на собаке заживает.

И сказано это так, что становится ясно — подобное с ним далеко не впервые.

Господи, с кем я связалась?

Кто он вообще такой?

Всеми силами стараясь, запихнуть все эти вопросы в глубь своего подсознания, отправляюсь в свою комнату стелить постель….Игнату. Положу его на диване, а себе разложу кресло. Оно старое, жутко скрипучее. Я тысячу раз грозилась его выкинуть и как же хорошо, что в итоге не сделала этого. Вот, пригодилось.