А Салли хотела, чтобы я его уничтожила.

— Анонимность — это все, mon petit chaton… — услышала я его голос у себя в ухе. Салли хотела, чтобы я прорвалась сквозь эту анонимность. Разоблачила его и, без сомнения, уничтожила его клуб и все, ради чего он работал. Мысль о том, чтобы сделать это с ним…

На столе зазвонил телефон, и я автоматически ответила на звонок.

— Да?

— Тащи свою задницу в центр отдыха. У Майкла пищевое отравление, и он не может участвовать в благотворительном мероприятии. Так что ты будешь освещать его, отбывая свое гребаное наказание за то, что разочаровала меня тем дерьмом, которое принесла в мой офис. Тысяча слов к завтрашнему полудню о том, чем занимается благотворительная организация, и вся эта трогательная чушь, которая заставит наших читателей плакать. И немедленно! — Салли бросила трубку, и я вздрогнула.

— Фейт? — позвала Нова.

— Я должна идти освещать мероприятие в центре отдыха. — От Карлы пришло письмо с адресом и заметками. Я распечатала его, взяла куртку, сумочку и спрятала бесполезные заметки в ящик стола.

Нова протянула руку и взяла меня за руку.

— Все будет хорошо, я уверена. — Я натянуто улыбнулась и выскочила из здания, поймала такси и назвала водителю адрес. Конечно, когда день теплый и солнечный, такси останавливается сразу. Глядя на шумный Нью-Йорк, я думала о разоблачении Maitre, о том, кто он такой, чем занимался, о его лице… и мне стало плохо.

Я глубоко вздохнула. Фейт, ты знаешь этого парня всего несколько недель. Да, это были чертовски напряженные несколько недель, но не более того. Это секс-клуб. Ты просто очередная сирена в маске. Но это не так. Банни говорила мне об этом. Как и сам Maitre. Он не брал сирен. Но он взял меня.

— К черту мою жизнь! — крикнула я.

— Вы что-то сказали, мадемуазель? — спросил пожилой таксист.

— Нет, извините. — Такси остановилось, и я вылезла на тротуар. Даже не сразу поняла, что мы находились в «Адской кухне». Я подошла к центру отдыха, куда ходила в детстве, и тяжесть в груди немного спала. Мои родители жили всего в двух кварталах отсюда. Я улыбнулась небу. Папа всегда говорил, что когда тебе плохо, Бог всегда доставляет тебе именно то, что нужно для того, чтобы ты снова воспрял духом. Глядя на центр отдыха, место, которое помогло мне стать той, кем я являлась сегодня, я подумала, что это и было то самое место.

Когда я вошла в двери, мне в лицо ударил резкий запах потных подростков. Некоторые вещи никогда не менялись, они — стабильно сбалансированные константы, необходимые для того, чтобы жизнь была предсказуемой.

Из задней части спортзала доносился шум. Проходя мимо кабинета, я услышала.

— Ну, если это не сама возмутительница спокойствия Фейт Паризи. — Тут же улыбнувшись, я обнаружила, что мистер Каприо обходит стол, а кепка пекаря, которую он всегда носил, по-прежнему прочно держалась на его голове.

— Мистер Каприо, — сказала я и тут же была заключена в медвежьи объятия.

— Какого черта ты здесь делаешь?

— Я здесь, чтобы освещать сегодняшнее мероприятие. Сбор средств для… — я опустила взгляд на свой блокнот. «Детская тяжелая утрата». Мое сердце оборвалось при виде этой темы, и я возненавидела себя за то, что не прочитала краткую информацию по дороге сюда.

— Это скорее день активности. Только что открыли новое футбольное поле с искусственным покрытием, и сегодня первый день, когда на нем играют дети из благотворительной организации. — Я кивнула, пока он вел меня по знакомым коридорам в заднюю часть спортзала. — Генеральный директор благотворительного фонда находится здесь.

Мы вошли в спортзал, и меня встретил шум высочайших децибел. Повсюду бегали дети, на каждом сантиметре пространства занимались спортом.

— Мистер Каприо, — сказала я. — Где находится искусственное поле?

— Рядом с восточным входом. Но фотографы уже тут. Сейчас мы принимаем всю прессу здесь. — Я кивнула, но мне показалось странным, что новое поле было закрыто, когда все это сделано для его открытия.

— Фейт, это Сьюзан Шоу, генеральный директор компании «Ви», — он быстро сверился с записями. Что за «Ви»? Была ли она женщиной, в честь которой была названа благотворительная организация?

Через двадцать минут у меня был блокнот, заполненный информацией благодаря Сьюзан. Я улыбалась, глядя на детей, играющих в футбол или в пятнашки, и чувствовала, как разрывалось сердце при мысли о том, через что им пришлось пройти. Я любила своих родителей всем, что у меня было. И не могла представить, что потеряю их. Некоторым из детей передо мной было всего пять лет. Я не могла представить себе, что можно быть таким маленьким и потерять человека, которого любишь больше всего на свете, что это может сделать с детской душой.

Чувствуя, как на глаза навернулись слезы, я помахала мистеру Каприо через весь зал и решила уйти, чтобы не устраивать сцену. Зная дорогу к женскому туалету, я шла по старым коридорам и смеялась, вспоминая свой первый поцелуй у стены или то, как моя подруга Дина выпила свой первый кулер вина в туалете, а потом ее вырвало на Билли Дэя, как только она вышла из туалета.

Закончив в туалете, я уже собиралась идти домой, когда услышала безошибочный звук детского смеха. «Восточный вход» вспомнила я, поняв, что новое поле именно здесь. Мистер Каприо сказал, что оно закрыто, но меня это никогда не останавливало. По мере того, как я приближалась к двери, ведущей на старую баскетбольную площадку, крики становились все громче.