— Ты добился своего? — обратилась к нему библиотекарша прежним голосом, с той же улыбкой, с тем же взглядом, только вот... С уголков её губ пошли струйки крови, отчего она выглядела ещё страшнее, чем раньше.

— Я не думал... — хотел ответить мужчина, но его прервали.

Винтерс коснулась лезвия и провела по нему пальцами. По нему стекали капельки крови, окропляя пол и её одежду.

— Ах... Я так давно не чувствовала боли. Как же приятно. Эти раскаты чувств проходят по всему телу, напоминая мне о том, каково жить по-настоящему.

— Совсем уже с ума сошла?

— Как знать... Я здесь нахожусь сотни тысяч лет... Мои чувства притупились. Но благодаря тебе я снова начинаю что-то чувствовать. Изумительно... — на её щеках проявился лёгкий румянец. — Как тебе? Мой вид. Чувствуешь удовлетворение? Нравится? Утолил своё маленькое желание мести, м-м?

Несмотря на их положение, Реформатор не чувствовал себя главой ситуации. Это чудовище совершенно в порядке и не собирается на тот свет. Скорее всего, ему позволили завершить начатое. Винтерс даже в боли наслаждается. Как с ней прикажешь совладать?

— Могла бы сделать вид, что больно. — усмехнулся правитель с нотками отвращения.

— Боюсь, будет трудно. Слишком давно я чувствовала настоящую боль, совсем не помню её. Но эта приятная дрожь мне точно по душе. Спасибо тебе. — её окровавленные пальцы коснулись груди мужчины, начертив какой-то замысловатый символ.

Реформатор быстро отпрянул назад.

— Как мило ты меня сторонишься.

Катастрофа, истекающая кровью, не выглядела умирающей, наоборот, только более зловещей. Наверное, лучшим решением было заключить её здесь. Хорошо, что другие Катастрофы додумались до такого метода, а то с ней невозможно совладать, везде найдёт плюсы.

Выдохнув, правитель поспешно обернулся. На него налетел её любимый котик. Дальнейшее времяпрепровождение было полно жестокости и боли, но в конце концов этот «милый» комок шерсти успокоился и улёгся на колени своей хозяйки.

К моменту окончания игр с ним, все ранения девушки полностью зажили. Даже кровь странным образом исчезла. Ну прям чудеса, иначе не назвать.

— Попытка мне понравилась. Можешь попробовать и что-нибудь другое. — выставила рядом с собой указательный палец Винтерс.

— Ага-ага... С радостью попытаю удачу. — кинул ей Реформатор и зашёл в теневой лабиринт.

Эксперимент не принёс каких-либо плодов. Конечно, это единственный раз, когда ему довелось ранить Катастрофу, но тут ему скорее позволили, чем ему действительно повезло. Да и толку от этого мало. Эти твари обладают крайне сильными телами, регенерацией, о способностях вообще можно не заикаться. Каждая такая тварь с лёгкостью сотворит что-нибудь жуткое и крайне мощное.

Ну а сейчас мужчина разыскивал Анкрайд. Ему нужно было попасть к кристаллу. Конечно, есть вариант попасть туда самим, но неизвестно, сколько понадобится времени для осуществления подобного хода.

Эта ходьба по лабиринту сопряжено со случайностью и удачей, так что нет никакого смысла вообще выбирать направление. Когда-нибудь ему удастся выйти к нужному месту, а сейчас... Можно спокойно побыть наедине со своими мыслями.

Так и произошло. Реформатор блуждал по тёмному месту неизвестное количество времени, пока не наткнулся на... На знакомое пространство. Как же ему повезло, пришёл прямо к комнате Анкрайд. Без зазрений совести, он вошёл в неё.

— Анкрайд... — позвал он её, но ответа не получил. Кажется, стража здесь не было. Оставался лишь один вариант — она в саду. Но идти туда будет весьма неправильным решением, поэтому правитель принял судьбоносное решение и остался тут.

Уселся за единственный стол и стал ждать. Ждал, ждал, пока его внимание не привлекли бумажки, что валялись на столе.

Прошло так много времени, но ничего не меняется...

Я устала бесконечно наблюдать за этим монстром, хочу уйти.

Возложенный долг должен быть исполнен... Это ради меня и всего мира, так ведь?

Я считала секунды, прошло много минут, часов... Сколько времени во Внешнем мире? Мне доведётся когда-нибудь увидеть его?

Я повстречала странного человека, который предложил мне отправиться во Внешний мир. Мне стоит принять его предложение? Он странный, надоедливый и бесит меня... Но это мой единственный шанс.

Реформатор почувствовал какую-то меланхолию. Её создали ради одной цели и при этом наделили эмоциями, возможностью думать. Катастрофы всерьёз не задумывались о ней или им было плевать? Скорее, второе. Эти чудища едва ли способны к эмпатии в обычном понимании.

— Ты, Валтейн, ничего не смог сделать. Проигрывал и проигрывал без каких-либо успехов. Но благодаря твоей жертве я смогу изменить мир. Я соберу под своим флагом всё человечество, нет, всех, кто желает подняться против Катастроф. — правитель поднялся со стула. В его душе загорелся сильный огонь. До отката мира точно осталось не так много. Ему удастся всё изменить, абсолютно всё!