Я взглянул на жреца и заметил, что тот нахмурился. Ему не так просто было разобрать, что она говорит — потому что он стоял дальше.

— Ты нашел его тело, — добавила Рагнеда, её лицо теперь было почти белым. — Ты не он. Он мертв.

— Что это было? — Спросил Радион, его интерес возрос.

Я вспомнил, как у моей шеи просвистел болт.

У женщины не было при себе арбалета.

Не та девушка, подумал я.

«Я хочу письмо, оставь кольцо себе.»

Снова почувствовал запах реки.

Зеленая гнилая плоть и белые кости.

Труп дворянина улыбался, потому что знал.

Я должен был вселится в него. Но у меня есть то, что есть сейчас. Нужно играть с теми картами, которые у меня на руках.

— Ты ... не убьешь меня, — торжествующе произнесла Рагнеда из последних сил.

Я ударил вверх и вонзил кинжал туда, где был ее подбородок. Лезвие скользнуло под ее передними зубами, разорвав язык, и наполовину вошло в мозг.

Черная кровь обожгла мои пальцы.

Когда зарабатываешь на жизнь воровством, учишься замечать разные вещи.

«Чем раньше ты начнешь, тем лучше ты становишься.»

Я подошел к краю дороги и сел на камень, повернувшись спиной к лагерю.

Есть вещи, которые не хочешь замечать.

Или признаться.

Я не был ни выдающимся бойцом, ни убийцей.

Мелкий воришка, который наткнулся на целое состояние.

Просто современный попаданец в крестьянина.

ДА.

Не хладнокровный убийца.

Я уставился на запятнанный кинжал. На лезвии отразился отблеск света там, где стерлась кровь.

— Держи свои мысли в секрете, — послышался голос Радиона.

Он плюхнулся, сев напротив меня.

— У каждого что-то есть, — объяснил жрец, его глаза на мгновение засияли. — Мне это тоже не нравится. Но даже это проходит.

— Я просто.... — начал я, потом остановился.

— Другого пути не было, — сказал жрец.

Я бессознательно вытер окровавленный клинок о штаны.

— Как порез? — Спросил Радион, глядя на мою щеку.

— Моя улыбка чуть не расширилась до уха, — угрюмо сказал я. — Шрам останется на щеке.

— Последнее хорошо, — ответил жрец.

— Как же так? — Спросил я, не видя в этом что-то хорошее.

— Ты выглядишь слишком неопытным. Шрам сделает тебя более угрожающим.

Тут Радион поднял взгляд наверх.

— Кья-кья-кья! — Белый сокол гордо кружил над нами.

Жрец усмехнулся в бороду:

— Твоя птица спасла мне жизнь, — сказал он, указывая на сокола.

— Моя птица? — Не понял я сразу. — Как это?

Он махнул рукой.

— Белый кречет, символ твоего рода. Вытяни руку, — сказал он.

Я послушался и вытянул перед собой правую руку. Кречет сел на нее и внимательно осмотрел меня своими черными глазами. Несколько секунд он рассматривал мой порез. Затем осторожно клюнул меня в ладонь, совсем чуть-чуть.

Я поднял глаза на Радиона.

— Здорово, правда?

— Да, — сказал тот, внимательно глядя на меня. — Думаю, защита хозяина это не единственное, что он умеет.

Я молча кивнул и погладил птицу. Сокол совсем не выглядел напуганным. Наоборот, поймав мой взгляд, он раскрыл клюв и издал короткий писк.

Радион потер свою бороду:

— Я найду тебе приличный кожаный доспех.

Я благодарно кивнул.

— Это ... спасибо.

— Тебе понадобятся подходящие доспехи. Нельзя сражаться в дворянском наряде.

— Я заплачу за это. За доспехи. Очевидно, у меня много золота.

Жрец встал и уставился на лагерь.

— Нам нужно выдвигаться утром, — сказала он.

— Мы оставим демоницу в покое? — Спросил я, вставая сам, чувствуя себя немного лучше, если не считать тупой боли в лице.