Сколько словесных потасовок было у нее с ее нынешним начальником — командующим 15-ой «линейной» дивизии — вице-адмиралом Хиляевым уже и не сосчитать. Надо напомнить, что Злобина носила звание не просто капитана второго ранга, а гвардии-капитана, а ее «Евстафий» был в какой-то момент решением Самсонова переведен в дивизию Дамира Хиляева. Недоверие же, а иногда и открытая вражда между гвардией и обычными флотскими была известна всем, а тут еще на нее накладывался от природы прескверный характер самой Елены Ивановны…

В общем, оправдывала эта статная сорока пятилетняя дама, буду честен, не очень привлекательной внешности, свое прозвище «мама-злюка» полностью. Впрочем, лично в мой адрес она практически, за исключением нескольких незначительных моментов, не агрессировала, может потому, что мы многое прошли и в том числе пережили оборону перехода на «Екатеринославскую», когда малой эскадрой отразили навал на него 6-го «ударного» космофлота вице-адмирала Джонса-старшего.

А потом, когда после того, как Злобиной пришлось на время отбуксировать свой первый «Евстафий» на ремонтную верфь, мы с ней и другими такими же отчаянными капитанами стырили из-под носа у императора Константина Александровича пять свеженьких номерных дредноутов, по палубе одного из которых в данный момент сейчас следовали…

— Обойдется, ваш Гуль, — отрезал я, мотая головой, все еще никак не желая простить Аркадию Эдуардовичу тот подлый звонок султану и доклад нашему врагу про то, что не я перерезал горло Яману Каракурту, а Полина. — Да и 27-ю «линейную», к сожалению, я давно уже своей родной дивизией не считаю…

— Еще бы, ведь вы больше любите действовать в автономном режиме, — усмехнулась Елена Ивановна, широкими шагами ступая по коридору. А в это время, вокруг, завидев своего командира все кто только мог, разбегались, как мышки по своим норкам, только бы не попасться на «маме-злюке» на глаза…

— Может, мне «Абукир» и не отдавать никому, а пора свою собственную дивизию потихоньку формировать? — усмехнулся я, еле поспевая за своей спутницей. — Пойдете ко мне вместе со своим «Евстафием»?

— С превеликим удовольствием, — честно призналась мне, кавторанг. — Во-первых, меня уже достал это дотошный и неуступчивый в мелочах Дамир Ринатович…

«Уж, какая ты дотошная, никакой Хиляев рядом не стоял,» — подумал я, но вслух это благоразумно не произнес.

— Во-вторых, я же, как вы знаете, из «Семеновской» дивизии, которую почему-то до сих пор обратно воедино не сводят, — тем временем продолжала бурчать кавторанг Злобина. — А продолжают держать в составе дивизий Черноморского космического флота… Так что, как только надумаете о формировании собственной ударной группы — я сразу к вам…

— Боюсь, что на это, даже если оставить в стороне незаконность подобных действий, у меня просто не хватит времени, — покачал я головой. — Тут через сутки — двое, либо Иван Федорович Самсонов очухается и начнет по своей старой привычке наводить суету, либо в любом случае прибудем к Херсонесу-9, а там командиров и умников еще больше. Так что задушат они мою идею о формировании отдельной дивизии в зародыше…

— Да, тут я с вами даже спорить не буду, — кивнула Елена Ивановна и сама на дух не переносившая любое над собой давление со стороны высших чинов флота. — Там куда не плюнь, в командующего попадешь. Только вот толку от этих расфуфыренных адмиралов немного… Однако, это сейчас не в ваш огород камешек…

— Я понял, — кивнул я. — Но правду сказать, не все же такие убогие…

— А кто там из нормальных остался? — пожала плечами кавторанг Злобина. — О Самсонове, как почти о покойнике, мы промолчим, пока он в регенерирующей капсуле валяется… Белов — ну да более-менее адекватный, только вот незадача без дивизии. Козлов — царствие небесное, со вчерашнего дня вне рейтинга. Хиляев — ну вы сами знаете! Остаются Аркаша Гуль и фанфарон Красовский — об этих двоих я даже говорить не хочу, чтобы настроение себе не портить… Вот и все ваши хваленые адмиралы, Александр Иванович! Понаберут по объявлению, а потом, государь-император удивляется, что это Черноморский космофлот отступает и отступает, теряя две трети своего состава и оставляя одну за другой суверенные системы…

— Есть еще «северяне», — напомнил я, Злобиной.

— Да, там тоже с кадрами беда, — поморщилась Елена Ивановна, отмахнувшись. — Единственное — это адекватный главком. Давно знаю Павла Петровича Дессе и даже пару раз сражалась под его началом в прошлые кампании. Остальные, включая эту хмурую и нервозную Агриппину Хромцову, далеко не лучше своих товарищей «черноморцев»…

— Ну, вот опять гвардейский шовинизм, — рассмеялся я, не желая задеть Злобину, но за своих тоже как-то сейчас обидно стало.

— Да, причем тут гвардейский шовинизм?! — взбеленилась Елена Ивановна. — У нас думаете в «Семеновской» и «Преображенской» дивизиях лучше что ли? Нет, конечно! Один шеф Гвардейской Эскадры — великий князь Михаил Александрович чего стоит! С таким командиром уже лучше сражаться в составе вашего космофлота… А этот самодур — сынок императора — Артемий Константинович, ой!!!

— Всем досталось, — заключил я, остановившись и решив не продолжать данную тему, а также закончить это затянувшееся путешествие в кормовой отсек вместе со Злобиной.