— Стоп-стоп, а как же мой «Меркурий»?! — Гуль ошалелыми глазами посмотрел на Козицына. — Сейчас моя очередь прыгать!

— Напоминаю вам, господин контр-адмирал, что совет еще окончательного решения деремся или отступаем, не вынес, — напомнил Гулю, Василий Иванович. — Что скажете вы господа? — повернулся он к Хиляеву и Белову.

— Если я, по вашему мнению, после всего что произошло, продолжаю командовать 2-ой «ударной», хоть по словам Аркадия Эдуардовича от нее и мало что осталось, — взял слово адмирал Белов. — То я голосую за немедленное отступление…

— Браво! — снова не сдержался Гуль, чуть ли не кинувшись обнимать секунду назад ненавидимого им Кондратия Витальевича. — Вот слова настоящего стратега! Он думает на несколько ходов вперед…

— Но, одновременно с этим, я настаиваю, чтобы заслоном в этом отступлении должны стать мои корабли, — между тем, не обращая внимания на прыгающего перед ним Гуля, спокойно и уверенно продолжал говорить Белов.

— Дамир Ринатович, что вы скажете? — Козицын перевел взгляд на командующего 15-ой «линейной» дивизии.

— Я за скорейший отход в «Тавриду», господа, — признался вице-адмирал Хиляев. — В последнее время было слишком много авантюр, в том числе и с моим прямым участием. Ничем хорошим они для космофлота не закончились. Сейчас необходимо спасти и привести к Херсонесу-9 как можно большее количество кораблей. Поэтому надо эвакуироваться…

— Вынужден с вами согласиться, — поддержал Хиляева, вице-адмирал Козицын. — Оставаться в «Тарсе» и погибать всем нам — это крайне неразумно. Поэтому я за отход, а соответственно и за выделение арьергарда… Вот только кораблей Кондратия Витальевича, коих у него осталось всего, если я не ошибаюсь, семь вымпелов и те с пониженными характеристиками, будет недостаточно для сдерживания флота султана… Для заслона нужно больше кораблей…

— Выбор небольшой, — вставил слово снова повеселевший после известия о том, что эвакуация все-таки будет продолжена, Аркадий Эдуардович Гуль. — Вместе с Беловым остается, либо 15-я «линейная», либо 3-я «линейная»… Дивизию Агриппины Ивановны мы в расчет не берем, ее корабли начинают движение в «Тавриду» сразу вслед за моим «Меркурием»…

— Давайте я и останусь, — махнул рукой Дамир Ринатович. — Если уж я всю эту кашу с преследованием адмирала Бозкурта заварил, подставив всех вас, мне и ответ держать. Если был бы жив Вячеслав Васильевич Козлов, — остались бы мы вдвоем с 9-ой «линейной», а так, — Хиляев повернулся к своему давнишнему недоброжелателю адмиралу Белову, — будем с Кондратием Витальевичем сдерживать галеры султана Селима до последнего, пока вы не переправитесь на ту сторону…

Хиляев в искренних чувствах протянул руку адмиралу Белову, и тот так же искренне и крепко пожал ее в ответ…

…Мы со Злобиной появились вблизи портала на «Тавриду» как раз в момент этого эмоционального разговора наших дивизионных адмиралов в медблоке «Громобоя», опережая османские эскадры Селима и его адмиралов всего на несколько часов. Наша объединенная эскадра, состоявшая из подразделений двух имперских космофлотов, непонятно, то ли готовилась к обороне, то ли спешно эвакуировалась.

С одной стороны дивизии Хиляева и остатки дивизии Кондратия Белова выстраивались двумя «линиями» на пути следования османского флота, неуклонно приближающегося к переходу. С другой — «врата» на «Тавриду» активировались каждые сорок пять минут, переправляя через подпространство в соседнюю провинцию очередную партию русских боевых кораблей.

В данный момент, когда мой «Одинокий», а также «Евстафий-2» кавторанга Злобиной, тянувший за собой трофейный вражеский крейсер, уже практически подлетали к скоплению наших кораблей, в «Тавриду» уходила очередная группа вымпелов дивизии Агриппины Ивановны Хромцовой. По сути, в «Тарсе» сейчас оставались лишь вымпелы Козицына, Хиляева и Белова, а, еще «Меркурий» моего непосредственного начальника — контр-адмирала Гуля, который заполонял сейчас своим ором весь свободный эфир…

Я особо не разбирался, что он там доказывал и что требовал, но по тем урывкам фраз понял, что Аркадия Эдуардовича не пускают в соседнюю систему, отчего тот истерит и требует объяснений от всех присутствующих в секторе дивизионных адмиралов. Да, пес с ним, сейчас было не до Гуля и его расшатанной нервной системы.

Сейчас в том числе и мои мысли были заняты приближением к кольцу перехода огромного, более чем в сто с лишним кораблей, флота султана Селима. Который, судя по всему решил-таки добить неверных гяуров именно в своем секторе пространства, и не отпускать их обратно в «Тавриду». Что ж, ничего странного и необычного, тем более, что я, бежав с его флагманской галеры «Ла Султана» да еще при этом напоследок уничтожив трофейный линкор «Абдул Кадир» вместе с парой сотен отборных силахдаров султана на борту, этому сильно поспособствовал. Так что тут пенять на то, что Селим не держит слово было неуместным. В данный момент надо сильно думать, как разрулить эту сложнейшую ситуацию.

— Я не понял, вы решили убираться с «Тарса» или все же драться? — связался я с Агриппиной Ивановной, которая по-прежнему находилась на своей «Палладе», что стояла сейчас рядом с кольцом портала в ожидании следующей активации.

— Так ты живой, Александр Иванович! — радостно воскликнула Хромцова, всплеснув руками. — Вот это ты в рубашке родился! А мы тебя уже поминали… Даже по рюмочке с Василием Ивановичем выпили. А оказывается, за здравие тост то был!

— Да, я еще пока не готов отправляться на Божий суд, — отшутился я. — Но вижу по суете творящейся вокруг «врат», что все же могу туда отправиться в ближайшее время… Что у вас происходит, госпожа вице-адмирал, подготовка к драке с султаном или паническое бегство?