Потянувшись за зубной нитью, Рут опрокинула стоявшие на подоконнике предметы: сыворотку от морщин, лосьон от прыщей, щипцы для волос в носу и стакан с девятью зубными щетками, внешний вид и принадлежность которых всегда вызывали у нее сомнения. Пока она снова расставляла все по местам, кто-то принялся отчаянно барабанить в дверь.

— Придется подождать, — все еще хрипло ответила она.

Стук не прекратился.

Рут посмотрела на расписание посещения ванной на август, которое было прикреплено на обе стороны двери. Там было ясно расписано, кто в какой очередности пользуется ванной каждую четверть часа. Она поставила себя самой последней в списке, и, поскольку все чаще всего опаздывали, времени ей доставалось совсем немного. Под расписанием девочки добавили правила пользования ванной, перечень проступков и виды наказаний за нарушения в использовании раковины, душа и туалета. А еще там висела прокламация, провозглашающая КРАЙНЮЮ НЕОБХОДИМОСТЬ (подчеркнуто тремя чертами) как единственное оправдание для нарушения права на приватность.

В дверь снова забарабанили.

— Ру-у-т! Я говорю, тебя к телефону! — Дори приоткрыла дверь и просунула в щель руку с беспроводным телефоном.

Кто мог позвонить утром в двадцать минут восьмого? Ее мать, кто же еще. Стоило Рут не позвонить ей в течение пары дней, и Лу Лин впадала в неистовство.

— Рути, к тебе вернулся голос? Говорить можешь? — Это была Вэнди, ее лучшая подруга.

Они болтали почти каждый день. В трубку она услышала, как Вэнди сморкается. Она что, плачет?

— Что случилось? — прошептала Рут.

«Молчи, молчи!» — беззвучно двигались ее губы, пока сердце заходилось в груди. Сейчас Вэнди скажет, что у нее нашли рак, Рут была в этом уверена. Вчерашнее вечернее беспокойство, казалось, просачивалось в кровь и густело с каждой минутой.

— Никак не могу прийти в себя, — говорила Вэнди. — Я сейчас… Погоди, надо ответить по второй линии.

Значит, не рак. Может, на нее напали или воры вломились в дом, а теперь ей звонят из полиции, чтобы опросить. В любом случае это что-то очень серьезное, иначе Вэнди не плакала бы. Что я могу ей сказать?

Рут прижала телефон плечом к уху и провела пальцами по коротко остриженным волосам. Она заметила тонкую трещину в зеркале. Или это уже седина у нее в волосах? Ведь ей скоро будет сорок шесть. И когда только успели пропасть ее по-детски припухлые щечки? Подумать только, а ведь она ненавидела свое лицо вечного подростка! А теперь от уголков рта вниз разбегаются морщинки. Из-за них ее лицо выглядит недовольным, как у матери. Рут подкрасила губы помадой. Слава богу, что эти складки — единственное, чем она походила на мать. Потому что мать была вечно недовольна всем и всеми. По вине Лу Лин все детство Рут было пропитано беспробудным отчаянием. Именно поэтому Рут ненавидела ссориться с Артом. Она изо всех сил старалась держать себя в руках и не злиться, но иногда все же переступала невидимую черту и тогда просто взрывалась. А позже недоумевала, как и почему потеряла самообладание.

— Ты еще тут? — Вэнди вернулась к разговору. — Прости. У нас здесь кастинг на роль жертв землетрясения для кино, и мне сейчас звонит куча народу, и все сразу.

У Вэвди было свое агентство, которое занималось поиском в Сан-Франциско колоритных личностей на роль статистов — полицейских в штатском с большими накладными усами, двухметровых трансвеститов и прочих подобных персонажей, которые, сами того не зная, превращались в пародии на самих себя.

— Мало мне этого, так я и чувствую себя совсем паршиво, — объявила Вэнди и снова высморкалась.

Так она не плакала, догадалась Рут. Тем временем телефон дважды щелкнул.

— Черт, — выругалась Вэнди. — Погоди, дай мне разобраться с этим звонком.

Рут очень не нравилось, когда ее заставляли ждать на линии. Что могло такого страшного случиться, чтобы Вэнди было так необходимо сообщить ей об этом утром? Вэцди узнала, что у ее мужа есть любовница? У Джо? Старый негодник Джо! Ну и что будет дальше?

В дверь ванной заглянул Арт и постучал пальцем по часам.

— Семь двадцать пять! — произнес он одними губами.

Рут хотела было сказать ему, что это Вэнди и у нее что-то срочное, но он уже развернулся и пошел по узкому коридору.

— Дори! Фи! Пошевеливайтесь! Рут повезет вас на каток через пять минут. Собирайтесь!

Девочки взвизгнули, а Рут почувствовала себя лошадью перед началом забега.

— Буду готова через минутку! — крикнула она. — Девочки, если вы еще не позавтракали, выпейте по стакану молока, чтобы не попадать замертво от голода.

— Не надо говорить «замертво», — проворчала Дори. — Ненавижу, когда так говорят.

— Боже, что у вас там? — Голос Вэнди снова вернулся в трубку.

— Обычное начало недели, — ответила Рут. — Хаос — наказание за отдых.

— Да, и кто это сказал?

— Я. Так что ты там говорила?

— Сначала дай слово, что никому не скажешь. — Вэнди снова чихнула.

— Конечно.

— Даже Арту, и особенно мисс Гидди.

— Это Гидеону, что ли? Ой, ну не знаю, могу ли я что-то обещать на его счет.

— Так вот, вчера вечером мне позвонила мать, вне себя от восторга, — начала Вэнди.