Оружие которое мы оба с Киром наставили на Зотова, пришлось медленно опустить вниз, аккуратно укладывая его на бетонку около ног.

— А теперь, без резких движений, подтолкните стволы ко мне.

Переглянувшись с Киром, беспрекословно выполняем его приказ, слегка отбрасывая пистолет к его ногам, но чётко рассчитываем расстояние, чтобы при удачном моменте, мы смогли быстро среагировать и схватить стволы в руки.

— Отлично, а вот теперь поговорим… Как там, Чип и Дейл спешат на помощь?

Зотов явно под чем-то, нездоровый блеск в его глазах свидетельствует именно об этом. Он заливается диким смехом без причины, от которого становится не по себе.

— Как ты выразился, тебе нужен я, отпусти Ульяну, Кир её уведет и мы поговорим наедине.

— А давай, я тебе сначала расскажу одну душещипательную историю?

Оскалившись, он медленно провёл большим пальцем по скуле Ульяны, а мне сейчас же захотелось переломать ему все пальцы на руках, лишь за то, что посмел к ней прикоснуться.

— Её отпусти, и мы продолжим.

— Нет, поговорим мы при ней, и раз уж так вышло, при влюбленном водиле. Знал ли ты дорогой мой друг, кто виновен в смерти твоего ребенка, ах, простите, ва-ше-го…

Эта мразь, сейчас специально старалась выводить меня на эмоции, конечно, если бы не дуло пистолета у виска моей девочки, расхреначил бы всего нахрен ржавой арматурой, да так, чтобы и не встал больше. Но я терпеливо стою, пытаюсь себя перебороть.

— Твоя бывшая невестушка, это она подсыпала Ульяне отраву в кофе, как она не хотела… Как она боялась… Даже в последний момент передумала, но я вовремя успел…

В голове не укладывалось, как блять?! Как Соня могла пойти на такое, когда сама была беременна?! Теперь я прекрасно понимаю о чем она пыталась сказать мне перед смертью. Все плакала и невнятно говорила что не успела покаяться передо мной, но я и представить не мог за что она просила прощение. Она слезно кричала и умоляла её простить, повторяла как безумная одно и тоже, что она виновата передо мной, и это прилетел ей бумеранг за совершенное, её личное наказание, а сейчас… Сейчас все встало на свои места.

— Какая же ты мразь! Я с огромным удовольствием и упоением размажу все твои мозги по этим стенам.

— Это ещё не всё, самое главное, в один прекрасный день, моя невеста встречала меня в аэропорту, когда я к ней прикоснулся, знаешь что она мне сказала? Она сказала, Гера… Так нежно и так трогательно, меня так ласково она никогда не называла. Мне это не понравилось, знаешь насколько? Настолько, что я выбил эту дурь из её башки, я трахнул ее против воли, грубо, жестко, она так плакала, а её защитничка рядом не было.

Его глаза опасно блестели как у безумного, полностью затянутые огромной, непроницаемой пеленой, зрачки расширялись и уменьшались с такой частотой, что мне сейчас не на шутку стало страшно за Улю. От понимания того, сколько пережила всего моя девочка за эти пять лет с ним! Сука! Я ненавидел в эту минуту себя! Да я сам себе готов был сейчас пустить пулю в лоб, за то что сам подтолкнул её в лапы к этому зверю! До конца своей жизни я себе этого не прощу.

— Ты же понимаешь, сука! Если ты сегодня выживешь, я тебе устрою в камере такой ад, ты кровью у меня собственной харкать будешь, ты до суда тварь, просто не доживешь! Сдохнешь.

— Мне очень страшно, остается решить, кто же выживет, беги Ульяна с своему любимому.

Зотов грубо подхватывает Ульяшу под локоть, а она как безжизненная кукла, под его цепким натиском резко вскакивает на ноги. Эта сука, швыряет ее в мою сторону как вещь. Мрази кусок! Ульяша уже еле стоящая на хрупких ножках, приземляется возле меня. Мгновенно подлетаю, падая перед ней на колени.

— Маленькая моя… Все хорошо, слышишь? Я рядом, я с тобой… Не плачь.

Ульяша вся исходится от удушливых слез, а мне самому будто сейчас безжалостно полоснули серпом по сердцу. Крепко прижимаю её к своей груди, зарываясь носом в её волосы. Краем глаза я прекрасно вижу что Зотов наставляет на нас оружие, а рядом стоящий Кир, становится перед нами, закрывая спину Ульяны собой.

— Воссоединение голубков, что же это я такой не милосердный… Даю вам пять минут на последней разговор в вашей жизни. Время пошло…

Я смотрю в испуганные голубые глазки, Ульяша понимая что я рядом, пытается выдавить из себя свою красивую улыбку, но у неё совершенно не получается. Бедная моя… Крепкими ладонями придерживаю ее лицо, при этом, не сводя с нее волнующих глаз пытаюсь говорить спокойно, хотя у самого внутри творится смертельный смерчь. Но я должен вселить в неё чувство спокойствия. Ей сейчас нельзя нервничать.