— Кирилл, где мы? Что происходит? Почему мы здесь? Где Громов? Где мой Герман?!

Растерянными глазами я прожигаю выбеленное лицо Кирилла насквозь, пытаясь найти в них волнующий на мой вопрос ответ.

— Ульяна, мы с тобой здесь чтобы попрощаться.

— Что значит попрощаться?

Догадываюсь о чем он говорит, но старательно отталкиваю от себя эти дурные мысли.

— Ты все правильно поняла, твоё время ещё не пришло, ты должна жить дальше, слышишь? Обязана. Поэтому, не смей сдаваться.

— Кирилл, что ты такое сейчас говоришь? А ты? Не смей уходить и оставлять меня… Нас всех… Пожалуйста.

— Не нервничай пожалуйста. Тебе нельзя… Ты должна беречь свои силы, ради себя и малыша.

Странным образом фигура Кирилла стала тускнеть на моих глазах, с каждым новым сказанным словом он становился всё темнее и темнее, казалось, ещё несколько секунд и он исчезнет навсегда, растворится в воздухе как пыль, я пытаюсь подойти к нему, пытаюсь до него дотронуться, лишь бы ещё на пару секунд его задержать рядом с собой, но я касаюсь пугающей пустоты, я совершенно не ощущаю его руку.

— Кирилл, прошу, не исчезай, не уходи из нашей жизни.

— Тебе пора, Ульяна… Но я обещаю, я буду приглядывать за вами, несмотря ни на что, моя частичка души будет с тобой. Помни это.

Вдруг это мрачное помещение озаряет яркий, ослепляющий свет, а громкий звук от медицинских приборов противно режет мой слух. Головная боль нещадно пульсировала, долбила по вискам. Кожа на лице горела от ссадин, а грудь сдавило так, что и полноценного вдоха не могла сделать. Да что уж там, я даже не могу пошевелиться, тело все болезненно ноет.

— Ммм…

Медленно облизываю сухие губы, с трудом приоткрываю глаза. Рядом с моей кроватью стоит врач. Значит, это был кошмарный сон?! Все было не на яву? Кирилл действительно умер, и так со мной прощался? Больно… Больно осознавать что такой светлый человек так рано погиб, он же совершенно ни в чем был не виноват. А судьба так безжалостно его наказала. Моргаю пару раз. Пытаясь унять подступившие слёзы. Врач не отрывая глаз от планшета, что-то сосредоточенно записывает не обращая на меня внимания.

— Доктор…

Услышав мой затрудненный голос, врач оторвался от планшета, отложил его в сторону и присел на стул напротив моей больничной кровати.

— Вы пришли в себя, это хорошо, вы сейчас лежите, вам не нужно нервничать, с вами всё в порядке, вас прооперировали и достали осколок пули, вашей жизни больше ничего не угрожает.

— Доктор, мой… Мой…

От осознания того, что я могла потерять моего малыша, я не могла нормально говорить, удушающий страх сковал мои голосовые связки. Я чуть ли не задыхаюсь, каждое сказанное мною слово даётся мне с нереальной болью. Я должна знать. Должна! Найдя в себе последние силы, я посмотрела на врача и задала свой мучительный вопрос.

— Мой малыш… Жив?

Медленно перевела немигающий взгляд к окну. Неконтролируемые слезы полились из глаз, с каждый невесомой секундой безжалостно душа меня. Я задыхалась от дикой истерики. Страшно. Боже, как же мне страшно. Нежно положила ладонь на живот. Смотря в одну точку и глотая слезы, начала неторопливо гладить его. Пожалуйста… Прошу тебя… Я не смогу, не смогу… Неужели опять?! Неужели опять я его потеряла?!

— Ульяна, вам нельзя нервничать, с вашим ребенком все в порядке, плод жив, развивается, не стоит так переживать.

— Жив? Малыш… Мой малыш… Он жив.

— Да, с вами и вашим малышом все в порядке.

От осознания того, что наш малыш выжил, что ему ничего не угрожает, я словно взлетала в невесомость, слезы счастья стекали по щекам, ком который стоял и перекрывал мой кислород, мгновенно рассеивался как туман по утру. Но на смену этим мыслями пришли другие. Более ужасные, Герман, почему он не рядом, почему не со мной здесь, сейчас.

— А мужчина… Мужчина который был со мной, что с ним? Что?!

— Мужчина что был с вами скончался на месте… Не удалось спасти, ну, а…

Он не успел договорить, по рации ему сообщили о срочной операции, не отвечая дальше на мои вопросы, он поспешно рванул из моей палаты. А до меня сейчас только стали доходить его слова.

— Скончался на месте… Нет… Нет… Этого не может быть, не может… Игорь, он мертв, но не ты.

С огромным трудом я встала со своей кровати, морщась от боли, стиснув зубы, я живьем сдирала с себя иглу капельницы, которая словно литая впивалась в мою тонкую вену, судорожно срывая с себя все возможные трубочки которые были присоединены к моему телу, болезненными и неуверенными шагами направилась в сторону окна.