Х. Риттер отмечал: «В жестоких боях… оба противника понесли большие потери. Русские сумели сохранить себе свободу действий».

Отсутствие согласованности не только между австрийским и германским Верховными командованиями (Э. фон Фалькенгайн – Ф. Конрад фон Гетцендорф), но и внутри германского командования (Э. фон Фалькенгайн – П. фон Гинденбург) имело для Германского блока катастрофические последствия. Если в соответствии с июньским замыслом Э. фон Фалькенгайна в котел попадали до 6 русских армий, то в соответствии с коррективами его плана – лишь две армии. Соответственно, при удаче первой схемы речь шла о выводе России из войны – т. е. Германия приобретала шанс на благополучный для себя исход противостояния (напомним, что шансы у немцев были даже в марте 1918 г., летом же 1915 г. они вырастали в разы). Во втором случае речь шла лишь о тяжелом поражении русской армии, но уже без надежды на заключение сепаратного мира. Возможная судьба войны – такова цена «капризов» и «эгоизма» Ф. Конрада фон Гетцендорфа и П. фон Гинденбурга.

Но это – в идеале. Русская армия, обескровленная, почти без боеприпасов, вносила в эти планы более чем существенные коррективы. И австро-германцам не удалось реализовать «Летние стратегические Канны» ни в первой, ни во второй редакции.

Впечатляют цифры перебрасываемых на восток соединений противника (об этом – далее). Переброски превратились в систему и не ослабевали вплоть до осени.

В столь тяжелой обстановке русские войска могли и должны были рассчитывать на помощь своих союзников. Но англо-французские войска не предпринимали решительных наступательных действий. В то же время если русская армия и нуждалась когда-либо в помощи и поддержке своих союзников, так это именно летом 1915 г. Начальник Штаба Верховного главнокомандующего русской армией в телеграмме от 1 мая на имя генерала Ж. Жоффра и лорда Г. Китченера разъяснял положение русских армий и просил союзников о содействии, во-первых, переходом союзных армий к энергичным наступательным операциям и, во-вторых, – помощью снарядами, винтовками и патронами. Он отмечал также, что является крайне желательным не допускать перебросок немецких войск на Русский фронт с Французского.

И в дальнейшем русское командование обращалось с подобными просьбами к своим союзникам. Союзники же копили вооружение и боеприпасы, объясняя это собственными нуждами. Первая крупная боевая операция англичан и французов началась в Шампани только в сентябре, когда активные действия на Русском фронте завершались. Как говорится, комментарии излишни.

Отметим только, что если это и была «уплата» союзнического долга благодарности за Восточную Пруссию 1914 г., то все же стоит вспомнить, что в августе 1914 г. французской армии не пришлось ожидать русского наступления четыре месяца.

В целом, несмотря на катастрофические потери и отход русских войск, противник нес тяжелый урон, а наносимые русскими войсками контрудары объективно способствовали реализации общесоюзных задач. Постепенно расширяющийся в связи с продвижением противника Русский фронт стал резервуаром, поглотившим резервы германцев и австрийцев. Противник был вынужден выводить войска из боевой линии, сворачивать либо не осуществлять операции, чем пользовались союзники России по Антанте.

Союзники России совершенно справедливо квалифицировали подвиг русской армии летом 1915 г. как важнейший вклад в дело достижения общекоалиционной победы Антанты в мировой войне. Видели они и главные причины отхода русских войск.

Так, генерал Ж. Жоффр отмечал: «Великолепное усилие южных русских армий… возбуждает наше восхищение. Благодаря их храбрости, им удалось… не потеряв боеспособность, нейтрализовать превосходные неприятельские силы, нанести им громадные потери и оказать тем громадную услугу общему делу. Это прекрасная страница для славы русской армии…»

Таким образом, в ходе Великого отхода была сохранена действующая армия, и противник не смог добиться желаемого стратегического успеха, понеся большие потери. Как это ни парадоксально, именно стратегический откат русской армии, названный Великим отступлением, ознаменовал крах планов противника вывести Россию из войны (как Марна и Ипр 1914 г. ознаменовали крах планов вывести из войны Францию с Англией).

Причем это прекрасно понимали западные союзники, назвавшие этот стратегический маневр «Победа в поражении» (victory in defeat). Великое отступление русских армий летом 1915 г. привело к сохранению русских армий, а значит, второй фронт борьбы с австро-германцами (смертельный для них уже самим фактом своего существования) также сохранился – и это обстоятельство лишило Германский блок теперь уже даже гипотетической перспективы на успешный исход Первой мировой войны.

1.2. ТОМАШОВСКОЕ СРАЖЕНИЕ 13–16 ИЮНЯ 1915 г.

Томашовское сражение 1915 г. или Второе Томашовское сражение (первое, как известно, произошло в ходе Галицийской битвы 1914 г.) – оборонительная операция армейской группы В.А. Олохова (13-й армии) при поддержке частей 3-й армии Северо-Западного фронта 13–16 июня 1915 г.

Для того чтобы прикрыть стык между 3-й и 8-й армиями Юго-Западного фронта, 1 июня из соединений этих двух армий была образована армейская группа генерала от инфантерии В.А. Олохова. Армейская группа должна была выполнять ответственную боевую задачу на важном стратегическом направлении, и личность командующего имела немаловажное значение. Полковник Б.В. Геруа следующим образом характеризовал генерала В.А. Олохова: «Это был бывший офицер Генерального штаба, спокойный и дельный…» [11]

Группа В.А. Олохова включала в свой состав 29-й и 23-й армейские, 2-й и 5-й Кавказские армейские и 4-й конный корпуса. Группа оперативно подчинялась командованию 3-й армии. После оборонительной операции при Любачеве войска 3-й армии отошли за р. Танев, а группа В.А. Олохова 29-м и 2-м Кавказским армейскими корпусами заняла фронт Домбрувка – Жуков – Рудки.

Сводка Штаба Верховного главнокомандующего так сообщала о сложившейся на тот момент оперативно-стратегической обстановке: «После нашего отхода за Танев и на линии Городокских позиций противник в течение нескольких дней неослабно нажимал в направлении на Раву-Русскую и на фронте Днестра… На Завислинском фронте, на фронте Бобра и Нарева, на Занеманском участке и в Шавельском районе шли разрозненные бои. Для развития наступления в направлении Равы-Русской неприятель привлек сюда часть сил из Бельгии» [12] .